Алексей Тарабрин - Паханы

Через неделю ужаса Вику подложили под извращенца. После такой «любви» она отлеживалась целый день. Грудь и спина горели от знакомства с плетью, которой стегают непослушных лошадей. Но у них-то, у животных, шкура. У нее — тонкая и нежная кожа. Как только выдержала?! Думала конец. Но оказалось, что и это не самое страшное.

Вечером, несмотря на кровоточащие синяки, пришлось ублажать какого-то ублюдка, который возбуждался, когда тыкал свою партнершу ножом и видел свежую выступившую кровь. Тогда он просто зверел. И чем все закончилось, Вика просто не запомнила. Она вырубилась на середине такой «любви».

Отлеживалась дольше, не обращая внимания ни на какие понуждения хозяев. Несколько раз ее проведывала старуха. Ругалась на своем языке. Что она хотела, понять невозможно. Вика на нее не реагировала. И на какое-то время ее вдруг оставили в покое.

Под утро к ней заглянула Галя. На нее тоже было страшно смотреть. Глаза ввалились и по всему телу синяки.

«Голова гудит, как пустой чан, — пожаловалась она. — Эти сволочи меня какой-то гадостью накачали. Что было — не помню, но все болит…»

«Я тоже себя не лучше чувствую».

«Надо бежать».

«Куда?»

«Куда угодно».

«Здесь тоже загнемся…»

— Короче, решили мы оттуда бежать. — Вика положила сигарету в пепельницу, пригубила вина и продолжила: — Вот только как? Стерегли нас, как настоящих узниц. Но, видимо, судьба сжалилась над нами.

«В коридоре и во дворе пусто, — сказала Галина. — Когда к тебе шла, никого не видела. Ночью такой гудеж был, что сейчас, скорее всего, все в отрубе». Это был шанс. И мы его использовали…

Притон и в самом деле спал. Во дворе никого. Только какая-то возня доносилась из зала кабака. На счастье, ворота оказались лишь прикрыты. Видимо, ночью приезжала какая-то машина. Девушки тихонько выглянули за тяжелые створки. На улице тоже ни души. Оно и понятно, время раннее. Порт и город проснутся только где-то через час. Бестелесными тенями скользили вырвавшиеся на свободу невольницы вдоль глухих стен улицы, которая уходила куда-то вниз. Оттуда тянуло свежестью. Значит, там море. Да только принесет ли оно свободу?

Вид беглянок был страшен. Попадись они сейчас стражам порядка, их тут же бы доставили в полицию и одна неволя сменилась бы другой. Но это было лучше, чем возвращение в бордель. Однако не случилось ни того, ни другого. Улица и набережная, на которую она вывела, были в этот ранний час пусты. Вскоре девушки оказались на границе порта и города. Здесь решили остановиться и привести себя в порядок. Была вода, значит, можно было умыться, и росли кусты, — хоть какое-то укрытие от недобрых глаз.

На пляже девушки пробыли долго. Никак не могли решиться, как и куда двигаться. Благо купальный сезон еще был в разгаре. Примостившись на прибрежном песке, они вполне могли сойти за отдыхающих. Не прошло и часа, как появись ранние энтузиасты. Пляж стал заполняться. И вдруг — о чудо! Девушки услышали родную русскую речь.

— Наши моряки проводили нас до российского консульства, — продолжала Вика. — Нам, видимо, повезло в тот день еще раз: определили на наше торговое судно, отправлявшееся в Болгарию. Там мы должны были пересесть на другое, до Новороссийска. Но на этом удача изменила нам, а точнее, отвернулась совершенно…

Из-за шторма в болгарский порт торговое судно пришло с опозданием. Сухогруз из Варны отчалил всего несколькими часами раньше. Почти без денег оставалось надеяться лишь на другое чудо. Спасибо морякам, с их помощью девушки хоть как-то приоделись. Теперь на них не так страшно было смотреть. Решили устроиться в каком-нибудь третьесортном отеле. Так и сделали. Что явилось очередным роковым шагом.

«Привет, красотки, никак наши, русские?» — В фойе к ним подвалил разбитного типа парень, руки которого украшали всевозможные наколки.

Дома от такого бы постарались отделаться как можно быстрее, но за границей все иначе. После многочисленных мытарств родная речь, даже часто и смачно пересыпанная матюгами, звучит словно любимый шлягер.

«И мы, псковские, — не унимался парень. — Вот решили заграницу посмотреть и себя показать. Меня, кстати, Коляном звать».

«Да, а я думала как-то иначе, — съязвила Галя. — А то прямо как особо важная персона о себе все во множественном числе…»

«Ну так я не один, — тут же отреагировал земляк. — У нас тургруппа. Кстати, девчонок много. Могу познакомить… Мы сейчас на экскурсию едем, на Шипку. Можно с нами махнуть. Я устрою…»