Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Но злоумышленников вовремя разоблачили, Ивана Бельского и Воротынских арестовали. Семен Бельский с Ляцким сумели ускользнуть, удрали в Литву. Правда, их не поддержали даже приближенные. Слуги и воины из их свиты, когда их привели на чужую территорию, взбунтовались. Заявили, что не хотят служить предателям. Ограбили своих начальников и ушли на родину. Но Сигизмунд чествовал беглецов как дорогих гостей, пожаловал богатые поместья. Они заверяли короля, что оборона России слаба, большинство знати и народа недовольны правлением Елены. Неприятель без объявления войны вторгся на нескольких направлениях. Пожгли предместья Смоленска, Стародуба, Чернигова, взяли Радогощ.

А в России после раскрытия заговора шли перестановки военачальников, время было потеряно, помощи приграничным городам оказать не успели. Государевы рати выступили лишь поздней осенью 1534 г. Фаворит Елены Иван Телепнев, конечно же, мог получить самый высокий пост. Но он уступил главное командование Михаилу Горбатому. Взял, по своему обыкновению, передовой полк. Лихо ринулись в глубь неприятельских земель. В осады городов не ввязывались, разоряли экономическую базу врага и сеяли панику. Прокатились по окрестностям Орши, Борисова, Полоцка, Витебска, хозяйничали в 15 верстах от Вильно, вогнав в ужас короля и его двор. По весне с большими трофеями возвратились на свою территорию.

Но для противника этих ударов оказалось недостаточно. В 1535 г. они умело сманеврировали. На Рязанщину напали крымские татары, отвлекли на себя основные силы русских. А Сигизмунд воспользовался. Его армии захватили Гомель, после жестокой осады и штурма овладели Стародубом – за стойкую оборону рассвирепевшие поляки и литовцы перерезали все население, 13 тысяч человек. В следующем году, кроме крымцев, на Россию обрушились набеги казанского хана. Татары, ногайцы, башкиры, черемисы полезли разорять окрестности Нижнего Новгорода, Галича, Костромы, Мурома.

Но литовские рати, обложившие крепость Себеж, потерпели сокрушительный разгром. Их загнали на лед Себежского озера. Под тяжестью облаченных в доспехи тысяч людей, коней лед треснул. Наши воины рубили неприятелей, расстреливали из пушек и пищалей. Бегущие тонули. Сорокатысячная армия погибла почти полностью. А наша конница под командованием Телепнева опять прокатилась лихим рейдом до Любеча и Витебска. После таких поражений литовцы уже не могли вести полноценную войну. Сигизмунд запросил мира. Спешил воспользоваться моментом, пока Россия сражается с крымцами и казанцами, – выторговать условия получше. В результате заключили перемирие на тех рубежах, которые достигла каждая из сторон. При этом Сигизмунд постарался сохранить лицо перед сенатом и сеймом – козлами отпущения он сделал предателей, Семена Бельского и Ляцкого. Объявил, что Литву втянули в войну именно они. Спровоцировали своей ложью, будто Россия слаба.

Ляцкий, спасшийся от русской тюрьмы, угодил в литовскую. Но Бельский опять ухитрился сбежать, на этот раз в Турцию. Причем показал себя уже хроническим, «идейным» иудой. По материнской линии он приходился племянником последнему рязанскому князю. Теперь добился приема у султана Сулеймана Великолепного, сообщил, что является законным наследником Рязани и просил помощи забрать свое наследство. Жители Рязанщины, наверное, ни сном ни духом не подозревали, что у них появился такой князь. И тем более им в головы не могло прийти, что Бельский в обмен на помощь отдает их землю… в подданство турецкому султану!

А Сулейман был себе на уме. Воевать с Россией он не собирался. Но от столь жирного подарка не стал отказываться. Признал права Бельского, отправил его в Крым и отписал хану – если появится возможность посадить его на рязанский престол, пускай подсобят. В Москве об этом узнали, встревожились. Бельского пытались выманить. Послали ему грамоту, что по молодости лет его прощают, приглашают вернуться. Обратились и к сопернику крымского хана Ислам-Гирею. Этого разбойника интересовали только деньги, и ему предлагали солидную плату, если он выдаст или убьет Бельского. Но не удалось. Пока деньги и письма везли в Крым, там прикончили самого Ислам-Гирея.

Однако и в Москве предателей меньше не становилось. Сажали одних, убегали другие, но появлялись новые. В конце 1534 г. был заключен в тюрьму самый высокопоставленный член регентского совета Михаил Глинский. Официально его обвинили в том, что он намеревался «овладеть престолом». Хотя, что случилось на самом деле, нам остается лишь гадать. Возможно, он силился подмять племянницу и ее сына под свое исключительное влияние – а для этого требовалось устранить от нее Телепнева, оттереть думских бояр. Или опять посчитал, что его обошли. Намеревался, как и в прошлую войну, передаться к противнику. Хотя нельзя исключать и третий вариант, что Глинского просто оклеветали. Причем оклеветали враги Елены – устраняя деятеля, который в будущем мог стать препятствием для их планов. В пользу этой версии говорит свидетельство одной из летописей, что Глинский пострадал «по слову наносному от лихих людей».