Array Коллектив авторов - На пороге глобального хаоса. Битва за будущее

Однако не надо думать, что проектно-конструкторская эпоха истории – это всегда триумф конструкторов-проектировщиков. Есть еще такая штука, которую Гегель называл «коварством истории». Например, те силы, которые планировали свержение самодержавия, уничтожение России и использование революции в России для сокрушения всех преград на пути капитала, вряд ли могли предположить, что команда Сталина и «группа поддержки» из имперского генштаба и его разведки поломают проект «мировая революция», спутают карты левым (Коминтерн) и правым (Фининтерн) глобалистам, реализовав проект «социализм в одной отдельно взятой стране», восстановят империю в виде мировой системы социализма и оттянут глобализацию мира почти на сто лет. Вывод: конструирование истории – это схватка проектов, систем и элит, которую советская элита сталинского образца выиграла, а послевоенного – проиграла. Проиграла, потому что по мере интеграции с середины 1950-х годов в мировой рынок утрачивала глобальное видение. И с тех пор ситуация у нас развивалась по логике сужения видения и измельчания интересов. С Запада, напротив, шагает проектно-конструкторский подход. Последняя Большая Охота капитализма – это во многом проект. И надо сделать всё, чтобы не просто поломать его, а развернуть против проектантов, да так, чтобы эта охота стала последней именно для них. Как говаривал Гамлет, «ступай, отравленная сталь, по назначению».

На вопросы журнала отвечают историки Андрей и Кирилл Фурсовы.

– Андрей Ильич, недавно вышла ваша новая книга «De Conspiratione: Капитализм как Заговор», в который вы показываете ведущую роль венецианцев в создании современной западной цивилизации. Расскажите, пожалуйста, об этом.

– Моя работа опубликована в сборнике «De Conspiratione / о Заговоре», в который вошли также монографии Сергея Горяинова, Вячеслава Карпенко, Александра Рудакова и Елены Пономаревой. Интервью с Горяиновым и Пономаревой уже публиковались в вашем журнале. Одна из главных тем моей работы – формирование хищного североатлантического субъекта, ядро которого составили англосаксы – исходно англичане, затем к ним добавились американцы. До сих пор мало кто знает, сколь значительную роль в формировании североатлантического субъекта и капитализма сыграли венецианцы.

Венеция стартовала в VI веке как территория, подконтрольная Ромейской империи (Византии). В IX веке после похода сына Карла Великого Пипина в Северную Италию (810 год) Венеция приобрела независимость. В дальнейшем она развивалась во многом за счет ограбления бывшей метрополии. Сначала венецианцы усилили свои позиции в посреднической торговле. Затем они профинансировали Четвертый крестовый поход, целью которого было провозглашено «освобождение Гроба Господня в Иерусалиме от мусульман». Однако на деле крестоносцы захватили в 1204 году не Иерусалим, а Константинополь – столицу христианской Византии. В результате венецианцы получили огромные богатства, а также три восьмых византийской территории, включая стратегические острова в Средиземном море (в частности, Крит и Кипр). В середине XIII века Венеция «запустила» золотой дукат, сохранивший хождение до 1840-х годов. Контролируя богатейшие серебряные шахты в Европе (германские земли, Балканы, Венгрия), венецианцы наладили обмен серебра на золото с Китаем. За счет этого они получили возможность «доить» реальную экономику Европы, периодически устраивая «серебряный голод».

Однако в 1453 году Константинополь захватили турки, и Византийская империя перестала существовать. У Османской империи были свои торговые интересы, что затрудняло венецианцам торговлю с Востоком. Кроме того, португальцы (Вашку да Гама) проложили новый путь в Азию – вокруг Африки, что нанесло серьезный урон средиземноморской торговле венецианцев.

В XVI веке произошел сдвиг ключевых торговых путей в направлении Америки и Атлантического океана – они сместились на крайний запад Европы, далеко от традиционной венецианской зоны влияния. Сначала, чтобы сохранить свои позиции, богатейшие венецианские семьи попытались перебазироваться в Голландию и поставить ее под свой контроль. Венецианцы первыми признали Голландию в 1619 году, но годом раньше в Европе началась Тридцатилетняя война (1618–1648 годы), и венецианцы поняли, что эта страна – небезопасное и уязвимое место, так как ее может захватить внешний враг. Единственной альтернативой Голландии была Англия – остров, отделенный от континента проливом.