Вадим Кассис - За кулисами диверсий

Вполне вероятно, что арест Мата Хари был не случайным. Вполне вероятно, что сэр Томсон тоже имел в виду начать «большую игру» с немцами, но, поняв, что будет третьим «хозяином» их агента, решил воздержаться от вербовки…

Мата Хари не последовала совету своего нового английского «друга». Она отправляется в Мадрид, добивается приема у французского военного атташе полковника Данвиня и сообщает ему о том, что работает на французскую секретную службу… Полковник доволен Мата Хари. Доволен ею и как любовницей и как агентом, который каждый раз приносит ему информацию, полученную непосредственно из уст германского военного атташе фон Калле, находящегося также на нейтральной земле Мадрида. Французский полковник, конечно, не подозревает о том, что его «любимая женщина» передает слово в слово фон Калле все то, что он ей рассказывает в интимных беседах о французских делах. Оба атташе в совершеннейшем восторге. Не бог весть какая информация идет от этой дамы, но все же есть о чем написать в центр. Впрочем, двойная игра продолжается недолго. В январе 1917 года Мата Хари неожиданно для всех уезжает в Париж, где ее вскоре арестовывают как «немецкую шпионку».

Следствие длилось несколько месяцев. В качестве основы обвинительных материалов были представлены несколько телеграмм германского военного атташе в Мадриде фон Калле, направленные им в Берлин, которые дешифровала французская контрразведывательная служба. В одной из них говорилось: «Агент Н 21, направленная в марте во Францию, прибыла в страну. Она дала согласие сотрудничать с французской службой информации и приняла предложение отправиться с особой миссией в Бельгию за счет этой службы. По пути из Испании в Голландию Н-21 была арестована англичанами, которые приняли ее за другое лицо. Когда ошибка была обнаружена, они выпустили ее на свободу, хотя и продолжают подозревать в связях с нами».

«Н 21 прибудет в Париж завтра, — говорилось в другой телеграмме фон Калле. — Она просит, чтобы через Крамера на имя ее служанки Анны Аинтьенс были бы срочно переведены 5000 франков».

Крамер — германский консул в Голландии и один из резидентов секретной службы Германии — был близко знаком с Мата Хари, и она не смогла опровергнуть этой связи с ним во время судебного процесса. Более того, она была вынуждена признать, что получила от Крамера за время их «дружбы» в 1915 году 20 тысяч франков, В распоряжений французской контрразведки имелись и другие сообщения фон Калле, из которых явствовало, что Мата Хари в свое время получила от него симпатические чернила и другие приспособления для тайнописи. И все же доказательств у обвинения было недостаточно. Да, бывшая исполнительница псевдоритуальных танцев состояла в списках германской и французской секретных служб. Да, она получала от них значительные суммы денег. Да, она выезжала в разные страны с «особыми» заданиями. Не хватало одного — фактических данных о характере этих заданий и о том, как они выполнялись… Однако судебная машина была запущена на полный ход; скандальная история подорвала престиж французской секретной службы, и никто из судей не захотел вникать в частности. Напрасны были усилия старого друга Мата Хари адвоката Клюне, который обил все пороги французского правосудия. Смертный приговор, вынесенный 25 июля, был приведен в исполнение 15 октября 1917 года.

Уже после расстрела Мата Хари начальник кабинета парижской префектуры Анри Монури, один из ближайших коллег капитана Ладу, заявил в частной беседе: «Эта бедная Мата Хари… Может быть, мы и допустили юридическую ошибку, но она была столь же глупа, как и неженственна». Что ж, не будем упрекать Монури за не присущее французам непочтительное отношение к женщине. В данном случае обратим внимание на слова о юридической ошибке и вернемся к упоминавшимся ранее мемуарам фрейлен Шрагмюллер. «Нет, это не было юридической ошибкой, — писала она. — Приговор соответствовал букве закона и духу времени. Но французский трибунал все же ошибся, думая, что ликвидировав агента Н 21, он нанес чувствительный удар германской службе информации (т. е. германской разведке. — Авт.). В том–то и дело, что агент Н 21 не причинила никакого ущерба Франции, ибо вся информация, которая передавалась ею нашей службе, никогда не была использована. Она не представляла никакого интереса — ни экономического, ни политического, ни военного. И в этом смысле судьба Мата Хари может быть названа трагической. Она рисковала своей жизнью впустую».