Н. Денисов - Огненный крест

С подчеркнутым упорством именует господин агроном и скотовод Мамаев курган – Малаховым, знаменитый в Европе памятник павшим героям-сталинградцам – «бабищей, бабетиной».

А отставной «милейший майор» сомнительно ратует за «исторический» Царицын, не за Сталинград, как это принято еще в среде даже бывших советских майоров.

Не подобает, профессор!

А профессор катит «телегу жизни» вперед и вдаль по русской территории и не обожаемой им, понятно, советской истории:

«Ульяновск. Там родился и провел молодость Владимир Ульянов-Ленин. Понятно, что город посвящен ему и его семейству. Любопытство заставило и меня принять участие в поездке по городу. Ничего особенного я там не увидел. На горе, над Волгой, построен «мемориал» Ленина. Внутри же его, закрытые фасадом, сохранились два домика, в которых своевременно проживало семейство Ульяновых. Это коммунистический Вифлеем, ибо сам Ульянов-Ленин в Советском Союзе почитался как Христос. Здание большое, довольно красивое, с барельефом бородатого Мессии на фронтоне. Но и оно уже подзапущено. В окнах первого этажа видны довольно грязные стекла, а за ними какие-то бумаги и документы. Вход, понятно, воспрещен...»

В дорожных наблюдениях недавней коммунистической страны – у русских загрантуристов подспудно сквозит и мысль об утерянной, той, непременно «всеблагодатной» России, царской! Где будто бы был тогда, при царе, повсеместный рай и лад, полное изобилие и согласие. Иного не допускается.

Эх, Владимир Васильевич, эх, другие мои эмигранты дорогие, не напоминаю о позорных военных неудачах Николая 2-го, о голодовках в России, когда за голодных радели и Толстой, и Чехов, и Короленко. Умолчу об умном реформаторе Столыпине и виселицах – «столыпинских галстуках». Было. Не гнилой же интеллигенцией они придуманы! Той самой интеллигенцией, элитой, а она во все времена в России имела склонность к измене. И вот в начале двадцатого века «элита» устроила новый бунт, позволила сатанистам разложить монархию, аплодируя, на горе себе, этому разложению...

Но был и земельный «голод», и цепи каторжников были, и сибирские этапы, и тяжкий труд на мироедов, в том числе на иностранных. И по сему поводу писал Н.А.Некрасов:

У российской революции 1917-го были и народные причины. Плодами же её (как часто бывает в истории!), оседлав революцию с первых её шагов, воспользовались (и это опять закономерно!), маркитанты, сиречь сионисты. И не могут забыть, как их все-таки обхитрил «азиат Сталин», позднее, набрав силу, обретя к середине 30-х годов власть, стал возвращать русскую историю, историческую память народа, национальные ценности, он беспощадно (их же, маркитантов, руками) расправлялся с ними, как царь Иван Грозный с предателями-боярами, с этой так называемой «ленинской гвардией», хитроковарными способами. Но не хватило для завершения борьбы и количества умных кадров (кадры решают все!), и всей жизни гениального диктатора.

Контрреволюция 1991 года из тех лет, когда Сталин пытался реформировать компартию, многое в Стране Советов поставить на русский национальный лад. Но слишком мощным было сопротивление международной коминтерновской «элиты», сопротивление в центре, в Москве, и троцкистских князьков на местах. А тут нашествие Гитлера...

«Потомки устраненных Сталиным с властного Олимпа «комиссаров в пыльных шлёмах», – напишет позднее кандидат исторических наук А. Елисеев («Наш современник», № 3, 2005), – потому и ударились в прозападное диссидентство, что видели в буржуазной демократии единственно возможную альтернативу демократии национальной и социалистической, отвечающей особенностям нашей страны. Неотроцкистская революция не произошла бы в любом случае, вот сынки и дочки палачей и сделали выбор в пользу капитализма».

Из письма бразильца Владимира Дудникова, кадета Крымского корпуса. 10 декабря 1995 года.