Леонид Будкевич - Наши соседи за Памирами

Зскорт, данный Робертсону, состоял именно из его противников; это было sine qua non его путешествия, и телохранители шантажировали доктора-дипломата и не раз делали вид, что бросают его в самые критические моменты. В конце концов Робертсону пришлось бегством спасаться от своего эскорта.

При таких обстоятельствах, изучение страны и составление заметок если не невозможно, то весьма затруднительно; но д-р Робертсон в «Report'е» своем говорит, что к враждебным действиям кафиров и прочим затруднениям в путешествии он настолько привык, что смотрел на все это как на мелкие заботы цивилизованной жизни, и друзья кафиры, таким образом, разрушали лишь «монотонность» путешествия и заставляли ум доктора быть более деятельным.

«Если от наблюдения моего скрылось что-либо существенное, то это, следовательно, моя вина, а не друзей-кафиров», – прибавляет почтенный дипломат и уверяет, что в Кафиристане им оставлено много искренних друзей, к которым бы он охотно вернулся.

Несмотря на неоднократные волнения и столкновения, Робертсон не сражался с кафирами, – они сами дрались из-за него между собою; правда, раненых было не мало, но убитых не было;

Что им и было исполнено в 1895 году, но уже с английским эскортом, самые беспокойные противники Робертсона заявляли, что ровно ничего против доктора не имеют, ибо он никого из них не убил и не ранил даже; причиной же междуусобиц были подарки Робертсона некоторым кафирам, так как, по исключительным их понятиям о независимости, все милости Робертсона должны были делиться поровну между всеми.

Д-р Робертсон уверяет, что нет ничего легче, как управлять этими горячими, бешеными под час, горцами, – и приводит примеры, как он хладнокровием своим укрощал бледные от бешенства толпы кафиров; бывали критические моменты, но кризис всегда миновал, благодаря лишь тому, что Робертсон умел владеть собою.

«Нет ничего любопытнее факта, что действительный кризис совершенно успокоивает гнев англо-саксонца и просветляет разум его», – с истинной скромностью присовокупляет доктор-дипломат.

За все пребывание Робертсона в Кафиристане у него не было ничего украдено; у него не раз конфисковано было оружие, но каждый раз возвращалось без изъяна.

«Принимая во внимание, что кафиры – наследственные разбойники и убийцы, не надо удивляться, что я вполне расположен к ним за их доброе со мною обращение» – несколько противоречит себе самому д-р Робертсон, как и везде, где дает характеристику кафиров, желая представить их недостойными британского внимания…

Таковы были условия, при которых Робертсоном совершено было знакомство с краем.

Кафиристан состоит из серии главных, неправильной формы, долин – глубоких, узких и излучистых, и массы побочных, еще более глубоких и узких, по которым бешено стремятся горные потоки.

Вершины водоразделов достигают значительной высоты и очень скалисты, вследствие чего в зимнее время Кафиристан представляет значительное количество мелких областей, не имеющих между собою никакого сообщения. Так, например, пока горы находятся под снегом, единственным способом проникнуть в верхнюю часть долины Башголь является путь из долины Кунар, через территорию камов и затем по владениям племени мадуганов. Предположим, что одно из этих племен находится в войне с кафирами (кафиры, населяющие долину Башголь) – последние остаются отрезанными от всего мира и пленниками в своей долине до начала таяния снегов.

Жители долины Вирон, или Презун, таким же образом остаются изолированными от окружающих племен, ибо единственный вход в долину, когда закрыты горные проходы, представляет река, впадающая в Кунар при Чегар-Сере, по которой нужно подниматься, что немыслимо, ибо это – горный потов.

Все проходы, ведущие из Бадахшана в Кафиристан, имеют более 15.000 футов высоты; Робертсоном исследованы только два такие прохода, оказавшиеся значительно выше 15 тысяч футов; а кафиры уверяли его, что остальные еще выше. Со стороны Читраля горные дороги, хотя и не пролегают по таким высотам, тем не менее, зимою, благодаря обилию снега, совершенно непроходимы. Между селениями Утзум (калашей) в Читрале и селением кафиров – Гурдеш, расположен наиболее удобный горный проход в 8.000 футов высоты лишь, но и он в течение 2–3 зимних месяцев непроходим.

По словам д-ра Робертсона, горные пейзажи Кафиристана живописны и разнообразны, но на описании их мы не будем останавливаться.

Нижния части гор и вообще горы невысокие изобилуют фруктовыми деревьями (гранатовыми, преимущественно) и виноградниками, каштановыми и др. тенистыми деревьями и рослым вечно-зеленым дубом. Склоны гор, выше 5 и до 8 тысяч футов высоты, покрыты почти сплошь густыми лесами сосен и кедров; выше 8 тысяч футов сосна и кедр исчезают, горы скалисты, и на них попадаются лишь одиночные ивы и березы, можевельник и ревень. Выше 13.000 футов горы совершенно бесплодны.