Елена Полюшкина - Моя душа состоялась. Дневник Алены

Я не знаю, талантлив ли ты. Ты не знаешь, как я чувствую и умею это передать. Мы очень ошиблись, не раскрыв друг другу себя. Но это прошлое. Ты говорил: очень жаль менять тебя даже не на кого-то, а на что-то, т е. дела, работа, учеба. А я говорила: я люблю тебя, но тебя это не должно беспокоить и отвлекать от свершений. Ты, наверное, облегченно вздохнул, сказав все. Я умерла раньше. Эти слова уже не могли ничего изменить. Ожидание кончилось. Ожидание длится. Я не могу впустить в сердце надолго мысль, что тебя нет со мной. Мертвее меня нет. Но смерть продолжается. Длящееся состояние умирания. Тебя нет со мной.

Я не умела быть страстной. Я не умела быть собой. Я играла нелепую роль влюбленной дурочки. Миражи рассеялись. И осталось страдающее красивое лицо двадцатилетней печали.

20.04.В понедельник было ровно 3 недели, как я не видела Илью. С тех пор как он прочитал мне отповедь по телефону, он больше не звонил. Гордость не позволяет мне позвонить самой. Хотя несколько раз я набирала его номер, но телефон упрямо отказывается соединять нас. Я продолжаю любить его. Время не отдаляет меня от этой любви. А любовь просто становится пронзительно горькой. И ощущение Вечности от длящегося в душе ее простенького мотива.

21.04.Смотрела вчера «Орландо».

22.04.Господи, я же чувствую себя величиной времени, величиной времени как такового. Я же не могу ошибаться. Хотя, нет, я-то могу, не могут мои стихи, которые – живая жизнь, которые дышат, которые чувствуют пространство, отделяясь от меня. Они настоящие.

Я люблю тебя. Продолжаю прогорать бешено и необратимо. Тебя нет со мной бездарную вереницу дней. Ты работаешь, ты учишься. А я люблю. И это составляет смысл и содержание моей жизни. И больше ничего. И никого. Я люблю тебя.

24.04.Я очень тебя люблю. А завтра вот уже месяц, как ты раздумал быть моим сердцем. Ты им остался. Но ты оставил меня один на один с этой изматывающей равнодушной пустотой. Ты оставил меня с болезнью, гордостью, и немым ужасом одиночества. Ты не звонил, не узнавал, что со мной. Ты неужели сразу же выбросил меня из головы после последнего нашего телефонного разговора? Мне трудно в это поверить. Но тебя нет со мной. И это мучительно.

Я снова никому не нужна. Мужчины мелькают. Я катаюсь на их машинах, ужинаю с ними при свечах, пью что-то изысканное, рассуждаю о чем-то глубокомысленном – и все время вспоминаю тебя. Мои знакомства одноразовые и неравноценные. Почти всегда бросаю я, но иногда и взаимно. Иногда – отчаяние. Вино – каждый день.

Меня не спасет уже никакое знакомство, даже самое желанное и престижное.

Никогда еще любовь не брала меня в такой плен. Безнадежный. Я настолько погружаюсь в свои переживания, что не осознаю своего тела, своей души, растворяюсь будто в весне этой огромной жестокой и трогательной любви.

«Будь самому себе хозяином».

26.04.Продолжаю безумства. Вместо института попала в «Пекин». Кухня там неплохая, а обслуживание – высший класс. Приехав, уже после 5, никого там не застала. А т к. испорченность моя перешла все границы, то поехала от института в Киноцентр за штуку. Зачем? Там, просидев в вестибюле на первом этаже около часа (зачем?) и выслушав пару заезженных комплиментов, вышла, поймала такси и в Дом Кино. Ну, зачем? Там джазовый концерт в белом зале. Но туда я не дошла, застряв в баре с композитором Ромой Загороднюком. От гремевшего из раскрытых дверей джаза разболелась голова, и мы очень скоро ушли, каждый в свою сторону. Обожаю импровизации.

Но все это от отчаяния ведь.

27.04.Наконец-то попала на английский. Никаких особых эмоций. У меня давно нет эмоций по поводу учебы. Впечатление дня – два фильма: «Над темной водой» и «Два капитана – 2». Опять прошла в Киноцентр бесплатно через бар.

Месяц, как мы расстались. А я так люблю тебя, люблю.

С этой любовью запустила совсем здоровье. Снова не могу спать. Лучше умереть, чем постоянно терпеть такую боль. Лучше любить и быть любимой, и все пройдет само собой. Я верю в это. Но нет этого для меня.

Будь самому себе солнцем.

Одиночество, болезнь и тоска объединились против меня. А я одна такая ослабшая. Мне нечего и некого противопоставить им. Они одолевают меня. Москва одолевает. Давит смертоносная ее весна. Ни жалости, ни логики. Я чувствую, что не справляюсь с собственной жизнью, что проигрываю, отступаю в поединке с мигами и случайностями. Эта нелепая, никому не нужная война сжигает мои силы и оживляет Москву, которая «на погибель мою расцветает беспечной роскошью вишен и страсти». Я чувствую, что наваливается груз дней и ночей, пьяных и сумасбродных, что мне тяжко от них и от себя, что пустота высосала кровь и отсутствие мое уже заметно, слишком заметно.