Владимир Путин: Владимир Путин: Интервью Bloomberg

В.Путин:Нет, я так не думаю. Более того, смотрите, мы провели земельную реформу, у нас в России трудно было себе представить, что это когда-нибудь будет возможно. Обратите внимание, в отличие от многих государств мира с достаточно развитой рыночной экономикой у нас, скажем, нефтяной сектор почти полностью приватизирован. Вы назвали компании «Роснефть» и «Башнефть», все остальные — частные компании. И смотрите, что в Саудовской Аравии происходит в этом секторе, в Мексике, во многих других нефтедобывающих странах.

Почему Вы считаете, что Россия меньше продвинулась в направлении этих реформ?

Другое дело, что при высокой цене на нефть очень трудно переориентировать участников экономической деятельности от тех отраслей, где они получают большие доходы, и побудить их вкладывать деньги, ресурсы в другие отрасли.

Для этого нужно осуществлять целый набор мер, вот мы их и делаем постепенно. К сожалению, может быть, эффект не такой большой, как нам бы хотелось, сейчас я закончу, секундочку, наберитесь терпения, но всё-таки результат тоже есть.

Смотрите, в позапрошлом году от доходов от нефти и газа бюджет получал 53 процента, в позапрошлом году, в 2014-м; в 2015-м, — 43, а в этом году будет 36 примерно. Так что всё-таки и структурные изменения тоже происходят. Дело не только в цене, дело и в росте экономик, в росте отдельных отраслей производства. Мы, допустим, сейчас наблюдаем рост промышленного производства в целом по стране — 0,3 процента, небольшой, но всё-таки есть. А, скажем, на Дальнем Востоке, где мы с Вами находимся, рост промышленного производства, именно промышленного, — 5,4 процента.

Дж. Миклетвейт:Хотел бы привести Вам пример. Недавно прошли перестановки в политической среде, в Администрации, но посмотрим сейчас на такие компании, как, например, «Газпром». Только что проверил, что в долларовом выражении «Газпром» теперь стоит всего лишь 15 процентов того, что он стоил десять лет назад, и из крупнейших десяти компаний теперь занимает 188-е место в мире. Алексей Миллер управляет компанией уже 15 лет, Вы продлили его срок ещё на пять лет, то есть я говорю, что Вы не так жёстко подходите к деловикам, которые работают в нефтяном секторе, по сравнению с другими людьми в других секторах. Думаете ли Вы, что это так, и почему Вы с этим миритесь? Вы известны как эффективный управленец.

В.Путин:Послушайте, «Газпром» явно недооценён, это абсолютно очевидный факт. Мы его продавать пока не собираемся, и связано это с особенностями российской экономики, социальной сферы и российской энергетики. Одна из функций «Газпрома» — обеспечить бесперебойное прохождение страны на осенне-зимние максимумы, обеспечить большую энергетику России, и он справляется с этой функцией. Думаю, что оценки «Газпрома» носят сегодня достаточно спекулятивный характер, и нас это абсолютно не беспокоит и не волнует.

Мы знаем, что такое «Газпром», чего он стоит, и чего он будет стоить в ближайшие годы, несмотря на, допустим, развитие газа в Соединенных Штатах, или где-то в других регионах мира. Трубный газ всегда будет дешевле. И «Газпром» наращивает сейчас экспорт в страны своих традиционных партнеров. В Европу (посмотрите отчеты «Газпрома»), особенно за последние месяцы, растут продажи.

Уверен, так и будет в будущем. Почему? Потому что в ближайшее время, несмотря на развитие альтернативной энергетики, все-таки, если посмотреть на экономическую составляющую и на требования к экологическим стандартам, никакого другого первичного энергетического источника, кроме газа, в мире нет. Кроме что атомной энергетики. Но здесь тоже очень много проблем и противников атомной энергетики. У газа нет таких противников. Но есть страна, которая, безусловно, является лидером по запасам газа. Это наша страна, Российская Федерация. И «Газпром» исполняет все функции, которые на них, на менеджмент возложены.

Есть, конечно, и вопросы, есть и проблемы. Мы их видим. Знаю, что менеджмент «Газпрома» предпринимает необходимые шаги, для того чтобы эти проблемы решать, борется за свои интересы на мировых рынках. Хорошо он это делает, плохо — это другой вопрос. Многие его критикуют, говорят, что нужно было бы вести себя более гибко, надо было бы перейти на «плавающие» цены в зависимости от текущей ситуации в экономике. Но газовый бизнес очень специфический. Это даже не торговля нефтью.

Это отдельный бизнес, который связан с большими инвестициями в добычу и транспортировку. И значит, добывающие структуры должны быть уверены, что они реализуют и по определенной цене.