Сергей Ковалев - Тайны пропавших экспедиций

Летом 1738 года для описи западной части полуострова Таймыр на борту бота «Оби–Почталион» вышла Енисейская экспедиция во главе со штурманом Федором Мининым Во время этого плавания руководитель экспедиции сделал в вахтенном журнале записи о десятках встреченных на побережье промысловых зимовий их и нанес их на карту. Именно так Минин обнаружил крест Ивана Толстоухова. Со слов М. Белова, в вахтенном журнале бота «Оби–Почталион» одним из июльских дней 1738 года была сделана следующая запись: «Паренаго рапортовал: написано на кресте — «7195 год. Ставил оный крест мангазейский человек Иван Толстоухов»». Эта находка была сделана по случаю поездки Паренаго в зимовье Крестовское, что расположено в нижней части Енисея, на правом его берегу. Надпись на кресте означает, что Иван Толстоухов поставил его в 1687 году. Такие кресты обычно появлялись на пути движения поморских экспедиций».

Но это же означало и иное: толстоуховская экспедиция в 1686 году ушла от Туруханска недалеко и была вынуждена зимовать в Крестовом зимой 1687 года.

Далее экспедиция Ивана Толсгоухова направилась на север. Она обогнула Северо–Восточный мыс, двигаясь вдоль западного берега Таймырского полуострова. Предположительно в 1688 году на северном берегу Пясинского залива толстоуховцы соорудили зимовье и провели здесь очередную зиму. Это зимовье обнаружил летом 1740 года Федор Минин и тут же нанес на карту, в дальнейшем направленную в Санкт–Петербург, в Адмиралтейств–коллегию. При этом Михаил Белов рассматривал «толстоуховский след» и на последних стоянках некогда погибшей на берегах заливов Симс и Фаддея русской экспедиции, найденных в 1940 году. Об этих находках уже рассказано.

В основу своей гипотезы Белов положил найденный в заливе Симса нож, на рукоятке которого было написано замысловатой вязью «Акакий Муромец». Среди туруханских промышленников такой человек действительно был, но его имя исчезло из списка промышленников, проживавших в Туруханском районе, в 1660—1680 годы. Более того, примерно в этот же период из списков промышленников Енисейского уезда таинственно исчезли имена еще двух Муромцев. Но находились ли они в составе экспедиции Ивана Толстоухова, или они попали в район залива Симса ранее, пока установить не удалось.

История плаваний Витуса Беринга и его спутников, особенно Вторая Камчатская экспедиция, была полна трагических событий. Несмотря на разносторонние меры, безжалостная цинга косила потерпевших крушение русских моряков одного за другим, даже очень опытных. Так, среди прочих 22 ноября 1741 года умер старейший участник Второй Камчатской экспедиции штурман Андрей Эйзельберг (Андрис Эзельберх).

Сам Витус Беринг спокойно ожидал надвигающуюся смерть. Вот как описал последние дни капитан–командора ее очевидец Свен Ваксель: «Капитан–командор Беринг скончался 8 декабря 1741 года. Тело его привязали к доске и закопали в землю; все остальные наши покойники похоронены были без досок. Не могу не описать печального состояния, в котором находился капитан–командор Беринг ко времени своей кончины, тело его было наполовину зарыто в землю уже в последние дни его жизни. Можно было бы, конечно, найти средство помочь ему в таком положении, но он сам не пожелал этого и указывал, что те части тела, которые глубоко спрятаны в земле, сохраняются в тепле, а те, что остаются на поверхности, сильно мерзнут. Он лежал отдельно в небольшой песчаной яме—землянке, по стенкам которой понемногу осыпался песок и заполнял яму до половины, а так как он лежал в середине землянки, то получилось так, что тело его наполовину было засыпано песком». Это плавание стало последним в жизни знаменитого русского путешественника.

В истории исследования морских путей Арктики, идущих вдоль северных берегов Сибири, новая страница открылась в результате неутомимого труда ряда экспедиций, снаряженных по замыслу императора Петра I — великого преобразователя России. Великий самодержец хорошо понимал, что его государству нужно всемерно развивать торговые связи с заморскими странами. Ведь войны, которые он вел со Швецией, Турцией и Персией, были прежде всего войнами за выход к открытому морю, по которому Россия могла беспрепятственно направлять свои торговые суда, в любые страны.

В 1713 году Федор Салтыков, один из образованнейших государственных деятелей петровского времени, представил Петру I свои «пропозиции», в которых, среди прочего, советовал построить суда в устье Енисея, «теми кораблями кругом Сибирского берега проведать, не возможно ли найти каких островов, которыми б мочно овладеть. А ежели таких островов не соищется, мочно на таких кораблях там купечествовать в Китай и в другие островы». Салтыков всячески доказывал выгодность открытия северо–восточного пути из Европы в Азию. «И ежели оный проход до китайских и до японских берегов соищется свободный, в том будет нашему государству великое богатство и прибыль, потому изо всех государств, как из Англии, Голландии и из иных, посылают в Ост–Индию корабли… И по обретению оного (Северо–Восточного прохода. — Авт. ) станут желать ходить тем путем». Для сбора таможенной пошлины с кораблей, идущих в Ост–Индию, автор проекта предлагал построить крепости на Вайгаче, на Новой Земле и на материке против Новой Земли. Рассмотрев эту пропозицию, царь Петр приказал генерал- адмиралу графу Ф. Апраксину обдумать вопрос о направлении экспедиции на восток из устья Енисея. И в следующем году граф Апраксин представил царю проект «О взыскании свободного пути морского от Двины реки даже до Омурского устья и до Китая». Но только через двадцать лет все пункты этой программы вошли в инструкции флотским офицерам Малыгину, Овцыну, Лаптевым и другим руководителям флотских отрядов Второй Северной экспедиции Витуса Беринга, известной в истории под названием Великой Северной экспедиции.