Андрей Солдатов - Битва за Рунет - Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас

Люди с нетерпением ждали Алексея Навального, которого три дня назад выпустили из-за решетки. Многие знали его как блогера, но мало кто видел его вживую. В темном полупальто, сером шарфе и голубых джинсах, он поначалу держался в глубине сцены, где висел огромный плакат «Россия будет свободной!». Наконец Романова объявила Навального. Тот был явно взволнован количеством людей, собравшихся на проспекте, но был и очень зол. Навальный вышел вперед и, ухватив микрофон на манер рок-звезды, начал говорить. Техники вывели его лицо на большой экран справа от сцены {154}.

Путина и Медведева он назвал «маленькими трусливыми шакалами». Постепенно Навальный начал заводиться, повышая голос и скандируя лозунг «Кто здесь власть?». Он продолжил: «Мы и есть власть! У нас украли наши голоса. Нас не надо уговаривать подождать до тринадцатого года. Вы готовы ждать?» Толпа крикнула «Нет»! Навальный продолжил: «Вы готовы ждать два года? Вы готовы ждать неделю?» И снова: «Нет!» Навальный нажимал: «Отдайте прямо сейчас! Мы заберем сами! Я вижу здесь достаточное количество людей, чтобы взять Кремль и Белый дом прямо сейчас. Но мы мирная сила, мы не сделаем этого ПОКА. Но если это жулье и ворье будет и дальше пытаться обманывать нас, будет и дальше пытаться врать нам и воровать у нас, мы заберем САМИ. Это НАШЕ!» И снова выкрикнул лозунг: «Мы здесь власть!»

Людям он был интересен, но агрессия, с которой он говорил, многих озадачила, это было видно по лицам. Навальный вышел к толпе, которая очень ждала его, но он оставил ее в недоумении. Собравшиеся были согласны с тем, что он говорил, но не с тем, как он это делал.

Навальный этого не заметил. Никогда прежде он не выступал перед такой большой аудиторией: Болотную он пропустил, потому что был под арестом. Популярностью он был обязан таланту блогера. Единственный опыт массовых акций, который у него был, – участие в ежегодных Русских маршах, на которые приходило 5000–6000 националистов. Именно там он выработал резкую, немного завывающую и напористую манеру. «Смотря на Болотную по телевизору из камеры, мы боялись, что вы больше не придете, – кричал он в микрофон. – Но вы пришли! Вы пришли! В следующий раз мы выведем на улицы Москвы миллион человек!»

27 декабря был отстранен от должности Владислав Сурков, кремлевский серый кардинал и первый заместитель руководителя президентской администрации. Его место занял Вячеслав Володин. Долгие годы Сурков обеспечивал Путину отсутствие конкурентов в политике – через прямое воздействие на СМИ, давление на оппозицию и финансирование прокремлевских молодежных организаций. Но стратегия Суркова не смогла предотвратить протесты.

47-летний Володин сильно отличался от своего предшественника. Коренастый, с высокими скулами и хмурым взглядом, он почти никогда не улыбался. В отличие от Суркова, он не был воспитан олигархами. Сурков любил выставлять себя искушенным интриганом, который в свободное время сочиняет песни для рок-групп и пишет книги (подписывался он вымышленным именем, но при этом делал все, чтобы публика узнала настоящего автора), Володин же был типичным советским бюрократом, привыкшим играть по правилам партийных функционеров. В 1980-е, во время учебы в Саратовском институте механизации сельского хозяйства, он вступил в компартию, а потом женился на дочери бывшего первого секретаря райкома. В 1990-е он стремительно поднялся по карьерной лестнице в саратовской администрации, дослужился до поста заместителя губернатора, а затем переехал в Москву. В 2003-м его назначили вице-спикером Госдумы от партии «Единая Россия». И подчиненные, и руководство считали его человеком жестким и даже безжалостным.

31 декабря оргкомитет объявил о следующей масштабной акции протеста, намеченной на 4 февраля 2012-го. ФСБ снова взялась за проверенные методы. 4 января матери Илья Клишина, живущей в Тамбове, позвонили и вызвали ее на допрос. В тот же день его отцу поступил звонок из местного «Центра Э». «Мои родители были не то что подавлены, но шокированы всем этим. Их первая реакция была совершенно предсказуема: они посоветовали мне держаться подальше от политики», – вспоминает Клишин {155}. Впрочем, этим эпизодом все и ограничилось: спецслужбы Клишина больше не беспокоили.

Президентские выборы были назначены на 4 марта 2012 года. Оппозиция продолжала звать народ на акции протеста, но было ясно, что движение теряет темп: у оппозиции не было человека, который мог бы стать единым кандидатом. Но это была лишь часть проблемы. Как бы не была непопулярна «Единая Россия», лично Путин оставался самым известным политиком в стране. Кремль хотел – и всерьез намеревался – обеспечить ему чистую и честную победу, поэтому не было особенного смысла идти наблюдателями на избирательные участки, как в декабре. К тому же видеокамеры, обещанные Путиным во время «Прямой линии», действительно были установлены на избирательных участках по всей стране.