Андрей Солдатов - Битва за Рунет - Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас

Поздним вечером Клишин вернулся домой и первым делом открыл свой MacBook. Он пытался найти любую информацию о встрече на площади Революции, но нашел лишь короткую заметку, в которой говорилось, что на 10 декабря власти согласовали акцию на 300 человек.

Клишин зашел в Twitter и написал: «В Facebook есть мероприятие на 10 декабря?»

Ему ответил один из читателей Epic Hero: «Нет. Давай создадим».

Клишин знал, как с помощью Facebook сделать ивент – для вечеринки, например, – и по тому же принципу создал ивент для митинга на площади Революции. Разослал ссылку друзьям и знакомым журналистам {139}.

На следующее утро, открыв ноутбук, Клишин увидел, что на его мероприятие подписалось больше 10 000 человек.

В то же самое время другие журналисты и активисты через Facebook обсуждали следующий шаг. Среди них были редактор «Афиши» Юрий Сапрыкин и ведущий «Эха Москвы» Сергей Пархоменко. В 2000-е Пархоменко, как и большинство его коллег, принадлежащих к тому поколению, считали себя выброшенными из общественной жизни: все, что у него осталось, – еженедельная пятничная передача на «Эхе Москвы», что было слишком мало для его энергичной натуры.

Вечером 8 декабря он сидел в популярном в среде московской либеральной публики ресторане «Жан-Жак» на Никитском бульваре. Там собралась большая компания – оппозиционные политики, журналисты, гражданские активисты и правозащитники. Все разговоры были об одном – как убедить московское правительство согласовать многолюдную акцию. Вдруг позвонил Немцов – он сказал, что московские власти готовы к переговорам, поэтому кому-то нужно срочно ехать в мэрию.

Вызвался Владимир Рыжков – бывший депутат Госдумы, перешедший в оппозицию, – и двое активистов, готовые выступить заявителями предстоящей акции. Но из всех присутствующих машина была только у Пархоменко, поэтому он поехал с ними {140}. Пархоменко захватил с собой iPad, и оставался на связи с остальными участниками группы, находившимися в разных концах города.

В здании мэрии их встретили в вестибюле и проводили на четвертый этаж в большой кабинет, где ждал высокий человек в строгом деловом костюме, внешне сильно напоминающий Леонида Ильича Брежнева в его молодые годы. Это был Александр Горбенко, заместитель мэра Москвы по вопросам информационной политики. С ним была группа чиновников.

Общение затянулось на несколько часов. Пархоменко не выпускал из рук iPad, ведя прямую трансляцию о переговорах в закрытом чате на Facebook.

Одновременно Пархоменко показывал столичным чиновникам страницу Клишина в Facebook, пытаясь убедить, что на митинг собирается прийти несколько тысяч людей, куда больше изначально заявленных трех сотен. «Конечно, моим мощным аргументом был Facebook. Я все время открывал его и говорил им – а вот это видели? А видели эту цифру?» Он показывал конкретные посты: «Был знаменитый текст Вари Туровой <���совладельца клуба "Мастерская", где накануне сидел Охотин с друзьями>, которая страстно написала, что ей ужасно страшно и что она бы никуда не пошла, но обстоятельства складываются таким образом, что куда-нибудь она обязательно пойдет. И у нее сразу были тысячи лайков и перепостов». Пархоменко показал чиновникам и это. Он объяснял, что он не организатор движения, ничем не управляет и никем не делегирован, поэтому бессмысленно с ним договариваться. Он говорил, что его роль сводится к тому, чтобы сообщать, что происходит, – социальные сети сделали мир горизонтальным.

В конечном счете митинг был согласован. Он должен был пройти 10 декабря, разрешение было выдано на тридцать тысяч человек. Но заявителям пришлось пойти на компромисс – изменить место проведения акции. Мэрия не хотела подпускать протестующих так близко к Кремлю и вместо площади Революции предложила Болотную – все еще в центре, но уже на другом берегу Москва-реки. После этого в кабинет Горбенко зашел Алексей Громов, замглавы администрации президента (десять лет назад он был на встрече Путина с НТВшниками), – Кремль ясно давал понять, что не позволит городским властям вести такие важные переговоры без своего ведома.

После того, как договоренность была достигнута, Пархоменко сфотографировал документ и выложил его на своей странице в Facebook. Это было около одиннадцати часов вечера 8 декабря.

Клишин немедленно поменял место проведения на странице ивента.

В последующие месяцы этот компромисс станет источником постоянных споров и взаимных упреков. Более радикально настроенные участники будут утверждать, что такая крупная акция не нуждалась в официальном разрешении, доказывая, что протест потерял темп, когда переговорщики согласились на Болотную вместо площади Революции. Менее радикальные участники отвечали, что москвичи попросту не были готовы к столкновениям с полицией.