Ольга Горшенкова: Никита Хрущёв и Леонид Брежнев, реинкарнации

4 июня 1956 года в США «Вашингтон пост» опубликовала засекреченный текст доклада Хрущева. Утечку информации организовал журналист в Варшаве, который получил на несколько часов доклад, присланный руководителям Польши. Он сумел сделать копию и переслать ее в Израиль, оттуда секретный доклад попал в США. Президент США Эйзенхауэр испугался, что этот доклад нанесет слишком сильный удар по Хрущеву, который затеял борьбу с диктатурой КПСС. Шеф ЦРУ Даллес напротив был уверен в могуществе партии. Истина была посередине.

Уже в июне 1956 года Пленум ЦК КПСС принимает по этому болезненному вопросу резолюцию, в которой Сталин полностью оправдан. Спустя год, на очередном пленуме ЦК, проголосовали за освобождение Хрущева от должности. Его спас Жуков, в Москву на военных самолетах на пленум в 1957 году доставили всех членов ЦК из провинций, которые поддержали Хрущева, его врагов заклеймили в качестве «оппозиции» с исключением из партии. После разоблачения «антипартийной группы» Молотова – Кагановича ее члены ожидали тюрьму или расстрел, но их просто сослали и выкинули с партийного Олимпа власти. Бывшего министра иностранных дел Шепилова вышвырнули из квартиры, восемь месяцев он ночевал у знакомых. Маленкова в Казахстане унижали на партсобраниях за потерю партбилета.

После публикации в США Президиум ЦК КПСС принял постановление «О культе личности…», где в в сдержанных тонах была попытка оправдаться за критику Сталина. Компартии во многих странах оказались под огнем критики на грани развала. С площадей убирали статуи вождя, убирали и сжигали его книги, уничтожали бюсты и памятники. Участились антисоветские выступления в стране и за границей. В 1956 году жестоко подавили восстание в Будапеште, в стране расстрел мирной демонстрации населения в Новочеркасске.

«У нас было два мощных оружия в борьбе с империализмом – Ленин и Сталин, а вы теперь вырвали одно из них из наших рук и отдали врагам», – так высказался о дефолте коммунизма Мао Цзэдун. Хрущев в начале 1957 года на приеме в китайском посольстве в своей речи говорил о величии «отца народов».

В начале 1959 г. на внеочередном 21-ом съезде КПСС вопреки всеобщему ожиданию борьба с культом личности не получила дальнейшего продолжения, только на 22-ом съезде в октябре 1961 г. члены партии и население частично получили правдивую информацию.

По сравнению с загадочным, магическим, немногословным Сталиным он был прост, как валенок. Постепенно его простецкий в мешковатом костюме образ все больше обрастает анекдотами и небылицами. Из уст в уста передавали его решительный взмах рукой с выражением: «Мы так ухнем!» или его шутку в Америке: «У нас с вами только один спор – по земельному вопросу, кто кого закопает?» А его знаменитая мощная бомба – «Кузька»?

В период роста, как грибов после дождя, военных баз США Хрущев не стеснялся в своих выражениях всему миру показать «Кузькину мать». Человек незаурядного темперамента и ума Никита Сергеевич переиграл не только всех своих «соратников и товарищей» по партии, но и многих лидеров стран мира заставил вздрогнуть. Импульсивный взрывной Овен не стеснялся в проявлении своих эмоций и чувств, его любимым выражением было «пидарасы».

Не только США, но планета и весь мир содрогнулся при испытании «Кузьки» (50 мегатонн в тротиловом эквиваленте) на Новой земле. Тогда же наш знаменитый физик Андрей Сахаров предложил свой «проект века» патриота. Он предложил заключить стомегатонную бомбу в некий кожух и подогнать его к берегам постоянно угрожающей и ненавистной Америки, а там как следует жахнуть. Стомегатонную «Кузьку» несмотря на свои громкие угрозы, осторожный и благоразумный Никита Сергеевич испытывать побоялся.

Поскольку всякий приезд местное начальство угодливо начинало с обеда, независимый Хрущев купил огромную чугунную сковороду, которую возил в багажнике автомобиля в жестяном футляре. Подъезжая, он в придорожных посадках делал привал. Разводили костёр, доставали легендарную сковороду, жарили яичницу с салом и помидорами, хватало всем – и водителю, и помощникам. А по приезде Никита Сергеевич сразу просил заняться делом.

Передвигаться предпочитал не на бронированном «ЗИС», а на открытой машине, из которой было видно, что творится на полях, мог остановиться в любом месте, расспросить селян, узнать их мнение, которое Никита Сергеевич ценил порой больше, чем официальные сводки. По воспоминаниям сына на все приёмы непьющий Никита Сергеевич ходил со своей рюмкой, которую ему подарила жена посла США Л. Томпсона, Джейн. Толстенная большая стеклянная рюмка выглядела необычно: она казалась полной.