Сергей Щеглов - Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите

В том же, 2007, году Гор входит в число партнеров крупнейшего калифорнийского венчурного фонда KPCB [24] Фонд назван по инициалам его учредителей (Kleiner, Perkins, Cauf eld, Byers), под его управлением на 2013 год находилось 7 млрд долларов, что немного для инвестиционного (в уже состоявшиеся компании) фонда, но очень много для венчурного. В результате KPCB оказался вторым по объемам венчурным фондом в США. , а уже через два года, в 2009-м, о нем начинают писать как о «первом зеленом миллиардере» – инвестиции фонда в альтернативную энергетику, получившую мощную государственную поддержку , обещают многомиллиардные прибыли [25] Тут нужно пояснить специфику венчурного финансирования. Оно как бы очень рискованно – небольшие вложения делаются в десятки компаний, лишь одна из которых «выстреливает», то есть начинает успешно работать и раскручивается до миллиардных оборотов. Когда такое происходит, на каждый доллар первоначальных инвестиций «набегает» тысяча долларов прибыли. А теперь подумайте, насколько полезным может быть появление в фонде человека, который точно знает, какие компании будут назначены в верхах получателями господдержки. . Не правда ли, впечатляющая история успеха для человека, еще недавно бывшего простым отставным вице-президентом США?

Разумеется, далеко не всякий «отставник» может рассчитывать на столь масштабное «выведение из запаса»; но общий принцип – «бывших вассалов не бывает» – поддерживает в каждом надежду, что рано или поздно о нем вспомнят. Именно эта надежда (в сочетании с постоянным присмотром) и обеспечивает пожизненную лояльность властной группировке.

Читатель.Можно еще вопрос? А почему не каждый вице-президент США становится «зеленым миллиардером»? Что ж они, совсем дураки и не сохраняют лояльности?

Теоретик.Дело в том, что далеко не все проекты реальной Власти столь публичны, как «глобальное потепление». Вполне возможно, что многие отставники уровня вице-президентов США до сих пор активно участвуют в каких-то закулисных переговорах, не занимая официальных должностей, и потому кажутся нам частными лицами [26] Об одном таком «отставнике», Генри Киссинджере, мы подробно расскажем во второй главе. . Так что давайте вернемся от единичных примеров к описанию Власти как системы .

Практик.У каждого человека, который вошел в какую-нибудь властную группировку (а это достаточно привилегированная часть населения и не очень широкая, о чем мы еще скажем далее), есть триразличных рейтинга. Рейтинг первый – профессиональный [27] Профессиональный рейтинг определяется как официальной должностью в какой-нибудь организации, так и умением выполнять полезные для властной группировки должностные обязанности (готовить документы, вести переговоры, управлять персоналом). . Рейтинг второй – внутрикомандный. Они исторически коррелируют (если у тебя высокий внутрикомандный рейтинг, то рано или поздно тебе найдут приличное место, если низкий – то рано или поздно на твое место найдут более «достойного» представителя команды), но локально могут различаться. Для их более или менее явного согласования используется третий рейтинг – потенциальный. Например, в очень грубом приближении, как это было при советской власти: есть два заместителя начальника отдела, у обоих хорошая биография, но у одного есть «рука» в ЦК. Значит, он более перспективен с точки зрения карьеры. Отметим, что «рука» здесь – это обычно не родственник, а как раз «сюзерен» с командной точки зрения. При этом если у одного – родственник в ЦК, а у другого – очень хороший послужной список и высокий профессиональный рейтинг, то кто перспективнее – большой вопрос.

Специфика упомянутых выше «отставников» в том, что у них очень высокийпотенциальный рейтинг. Этот рейтинг может и не сработать, но если сработает, то человек взлетает вверх ракетой. И серьезной проблемой таких лиц является определить, что дороже – локальный успех с потерей этого рейтинга или наоборот. Отметим, что проблемой для таких лиц являются отношения с представителями группировки, находящимися на нижних ступенях (тем более шлейфом). Поскольку у тех нет ни понимания, ни информации о потенциальном рейтинге – что создает проблемы в общении.

Иногда это приводит к смешным случаям. Я лично знаю несколько историй, когда находящийся на нижних позициях представитель некой властной группировки, разговаривая с человеком, которого не очень хорошо знал, но держал за «безопасного» (ну, например, ученого), нечаянно, толком не понимая, что же он говорит, раскрывал важную информацию тому, кто в реальности был глубоким «отставником». И уж как тот такой информацией воспользовался – это большой вопрос. Один раз так не удалось уволить одного высокопоставленного чиновника: его старый товарищ (давно находившийся «в отставке»), разговаривая с молодым участником одной из властных группировок, узнал о готовящемся кадровом решении. Молодой вассал не имел достаточного опыта и проболтался – разумеется, не о самом решении, о нем он не знал, да и по своему статусу знать не мог, – о симптоме [28] Каком именно, позвольте пока не рассказывать – у нас, в конце концов, пособие для начинающих. Опытному человеку Власти иногда достаточно малейшего намека, чтобы догадаться о готовящемся кадровом решении. готовящегося решения, демонстрируя безобидному, с его точки зрения, «эксперту» свою важность и осведомленность. Эскперт тут же предупредил своего друга, ну а тот воспользовался «правом на один звонок», которым оказался звонок Путину . Если бы он не получил информацию вовремя, его бы уже уволили, и эффективность такого звонка была бы крайне низкой («после драки кулаками не машут»).