Юрий Мухин: Россия — не Сингапур. Какой ВВП нам нужен

Но в Russia президент назначает в должность судей, следовательно, он их фактический начальник, но президент и начальник председателю Следственного комитета, и генпрокурору, и всем государственным служащим. Поскольку подчиненные представляют начальника внизу, то в суде и прокурор, и судья представляют одного начальника — президента. Как судья может не удовлетворить требование прокурора? Это же все равно, что не удовлетворить требование своего начальника — президента. (Ниже вы увидите, что это для судьи еще и небезопасно). А мы удивляемся, что в «страшные сталинские времена», да еще во время войны суды искали объективную истину, а сегодня нет оправдательных приговоров. Да не пойдет судья против прокурора — совершит преступление вынесения обвинительного неправосудного приговора заведомо невиновному, но не пойдет!

Я уже в старых работах пересказывал сообщение юриста, слушавшего лекцию председателя Верховного Суда Лебедева. После лекции Лебедеву задали вопрос, почему у нас не осуждают судей за их профессиональное преступление — за заведомо неправосудные приговоры. И Лебедев раздраженно ответил, что в таком случае всех российских судей придется посадить.

Еще один старый анекдот, но в тему. В Russia долго искали честного судью, наконец, нашли и спросили, посадил бы он в тюрьму подсудимого, если бы убедился, что тот совершенно невиновен? Судья возмутился: «Как можно?!.. Я бы дал ему условный срок».

Ну, какая уж в таких «судах» объективная истина по делу?!

Таким образом, режиму в Russia нужны в судьях покорные типы, способные без зазрения совести вынести какой угодно приговор по указанию власти. А бабы всегда более покорны, нежели мужики, поэтому у нас в судьях практически одни бабы или бабоподобные мужики. Казалось бы, для режима в РФ это хорошо, но бабы трусливы — они боятся всех и всего — своего непонимания рассматриваемого дела, боятся прокуроров, боятся любого начальства. И, что для народа особенно страшно, они боятся крутых преступников — тех, кто могут их убить. Это уже лет 10 назад было установлено статистикой, что бабы в судьях дают максимальные сроки самым беззащитным, скажем, матерям-одиночкам, и минимальные сроки — рецидивистам. А мы удивляемся, что кавказец за убийство получил два года условно. Ну как баба вынесет приговор кавказцу — она же его боится!

Так что бесполезно и вредно натравливать русских на кавказцев, да и не получится — русские уже много веков не имеют опыта сбиваться в родовые стаи. Выход один — суды должны избираться народом и с помощью этого быть независимыми от остальных властей. Народ начнет избирать в судьи настоящих мужиков, вслед за судьями появятся настоящие прокуроры и менты — помощники судей.

А против этого государственного сообщества никакое национальное сообщество (хоть кавказское, хоть китайское, хоть еврейское) не устоит.

Поэтому еще раз занудно повторю: если бы у нас в Охотном ряду сидели не кнопкодавы, а народные депутаты, они бы уже давно создали в России судебную власть такую, как того требуют основы конституционного строя, как того требует сама суть демократии.

А может быть народ доволен тем, что президент у нас непонятно кто и с непонятными обязанностями, но зато и дзюдоист, и на лыжах отлично катается, и рыбу ловит, и за амфорами ныряет? Может народ доволен тем, что у нас судей нет? Доволен тем, что его лишили права быть избранным?

А кто и когда народ спрашивал, кто и когда просил народ выразить свою властную волю по этим вопросам?

Вернемся к пункту 3 статьи 3 Конституции РФ: «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Так вот, с 1993 года, когда вступила в действие Конституция, и по настоящее время в России, вернее, в Russia, не было проведено ни единого референдума. Народу не дали высказаться ни по единому вопросу государственного устройства или международных договоров и соглашений.

Сразу отмечу, что глупо уповать на коллективный ум народа всегда и во всем — народ не разбирается ни в вопросах государственного управления, ни в экономических вопросах, кстати, и не хочет разбираться — у народа нет ни знаний, ни времени, ни, соответственно, желания. В той же Швейцарии, о которой я еще буду говорить, в референдумах принимает участие порой всего около 40 % избирателей, а то и менее, и если вопрос уж очень волнующий, то до 60 %.

В связи с этой некомпетентностью народ достаточно легко обмануть, если в твоих руках СМИ. Если СМИ в одних руках и свободы слова нет, то СМИ втолкуют избирателям самое пагубное для народа решение, и избиратели это решение на референдуме примут.