Елена Клепикова: Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом

Это все забегая вперед, а возвращаясь назад ко времени начальных шагов нашего агентства «Соловьев – Клепикова-пресс» весной 1977 года, мы поделились идеей с нашим тогдашним другом и соседом по «Розовому гетто», как называли дома писательского кооператива вблизи метро «Аэропорт», Володей Войновичем. Идея ему показалась, и он, опытный, с выслугой лет к тому времени писатель-диссидент, свел нас с иностранными коррами в Москве. Те тоже клюнули на идею, и уже самое первое сообщение нашего пресс-агентства про ленинградское ЧП – снятие главного редактора ленинградского журнала «Аврора» Володи Торопыгина за то, что он по недосмотру напечатал сочувственное к расстрелянной большевиками царице стихотворение Нины Королевой, – обошло всю мировую прессу. А ее флагман «Нью-Йорк таймс» вслед опубликовал большую статью об агентстве «Соловьев – Клепикова-пресс» с портретом его основателей на своей Front Page. С тех пор сообщения и статьи нашего пресс-агентства были нарасхват и в обратном переводе возвращались в Россию через «вражьи голоса»: «Голос Америки», Би-би-си, «Немецкую волну», радио «Либерти». Нет худа без добра – в итоге мы получили куда более обширную аудиторию, чем та, которую имели, когда печатались в советской печати.

Когда нас турнули из страны, чтобы держаться на плаву, мы продолжали новооткрытый нами жанр политико-художественной публицистики, тем более те американские СМИ, которые печатали сообщения агентства «Соловьев – Клепикова-пресс», с энтузиазмом брали теперь наши статьи и ждали новых. Однако мы не думали долго задерживаться в этой области – другие дали манили нас, каждого в отдельности: русская изящная словесность. Но тут случилась история, которая поставила крест на наших литературных мечтаниях. Подробно я пишу о ней в главе «Спасибо академику Сахарову» в предыдущей моей книге «Высоцкий и другие. Памяти живых и мертвых», к которой и отсылаю любопытствующего читателя, а здесь изложу эту скандальную историю вкратце.

Первой нас напечатала «Нью-Йорк таймс» – через две недели после нашего приезда в Америку. Эссе про академика Сахарова, которого мы сравнивали с Дон Кихотом и давали довольно пессимистичный прогноз диссидентству, исходя из русской истории и современной ситуации. На той же полосе, в параллель нашему эссе, стояла статья Андрея Сахарова с противоположными, радужными взглядами на движение, которому он был номинальный лидер. Заглядывая в перспективу времени – увы, недалекую – оправдались не его надежды, а Кассандровы предсказания Владимира Соловьева и Елены Клепиковой. Говорю об этом с превеликим сожалением, так как мы сами, пусть и кратковременно, принадлежали к диссидентскому племени. Что для нас было как гром среди ясного неба – наложение академиком-правозащитником вето на все наши уже принятые к печати публикации в журнале «Континент», членом редколлегии коего он состоял. В отместку за нашу статью в «Нью-Йорк таймс». Это еще что: в древние времена горевестников убивали! Поначалу глазам своим не поверили, когда получили в Нью-Йорке телеграмму из Парижа от главреда «Континента» Владимира Максимова. Такое даже в покинутой нами стране было немыслимо! А тем более никак не могли мы ожидать подобной носорожьей реакции от человека, который был записным демократом и чуть ли не символом русской демократии. Как все-таки все в этом мире зыбко и относительно.

Мы обнародовали все эти документы, включая мое открытое письмо академику по поводу его запретительной акции, американские и британские журналисты взяли нашу сторону, разразился скандал, которому корреспондент «Нью-Йорк таймс» Дэвид Шиплер посвятил отдельную главу в своей книге «Russia: Broken Idols, Solemn Dreams», а там такие есть такие жареные детали – закачаешься! Однако запрет Сахарова на наши публикации в «Континенте», самом престижном и с высокими гонорарами зарубежном русском издании, остался в силе, закрылись для нас и некоторые другие русскоязычники. В этой отчаянной ситуации нам ничего не оставалось, как продолжить нашу работу в англоязычных СМИ.

Опыт работы нашего московского агентства «Соловьев – Клепикова-пресс» еще как нам пригодился – на многие годы вперед. В России мы были писателями, литературными и художественными критиками, но последний московский период обозначился именно как независимый журналистско-политический. Мы эмигрировали известными людьми благодаря нашей спринтерской диссидентской деятельности. Рассылаемый нашими агентствами – от агентства по трудоустройству до литагентства – curriculum vitae начинался с первой страницы «Нью-Йорк таймс» со статьей о нашем агентстве и московским снимком его основателей. Это открыло нам дорогу в Куинс-колледж Нью-Йоркского университета и в Колумбийский университет (в каждом по совместному сколаршипу), подогревало интерес к нашим статьям ведущих американских газет и журналов и даже поспособствовало заключению с нами издательских договоров с щедрыми авансами. Но с нашего приезда в Америку до этих фантастических авансов прошло пять долгих лет, крупный кус жизни в чужой стране, где нам предстояло вступить в соревнование с местными журналистами, политологами, советологами и кремленологами. Не то чтобы мы были непотопляемыми – отнюдь, но снова не было счастья, да несчастье помогло. Спасибо академику Сахарову! Именно благодаря тому табу-вето мы стали не просто профи, но заправскими американскими политологами с кремленологическим уклоном, выдержав-таки конкуренцию с native Americans. Нет, не с индейцами.