Сергей Романов-Строгалов - Либерализм, ультра-либерализм....бесы

Обычно, при разработке изменений, ведущая роль отводится более подготовленному сообществу собственников, являющихся правящим меньшинством.

Поэтому иллюзия сотрудничества должна присутствовать, иначе со стороны неподготовленного большинства, будет непонимание и даже отрицание, какого-либо варианта построения новых отношений в обществе.

В идеальном варианте вероятность неприятия большинством решений, принятых меньшинством, должна быть минимальной или вообще отсутствовать.

Такая постановка вопроса при использовании прежних идеологий просто нереальна, поэтому разногласия между правящими элитами и производительными силами, могли затянуться на долгие годы.

Вот здесь и вступает в работу ультра-либерализм с его возможностями, который снимает все вопросы по согласованиям.

Ультралиберальные программы позволяют провести предварительную подготовку общества или производительных силы, путем внедрения в них, тех самых переформатированных личностей, что обеспечивает быстрое принятие компромиссного решения. Эффективность данного подхода подтверждается результатами цветных революций.

И если с производительными силами вопрос решается путем их переформатирования через подготовленные личности, то существует еще одно препятствие, которое должно быть преодолено.

Оно присутствует в самих элитах и также требует выработки компромиссного решения. Это необходимо, потому что конечные условия реформ должны удовлетворить интересы всех участников, в том числе и собственников. А их интересы характеризуются постоянным конфликтом, потому что они, как и общество, находятся в движении, претерпевая при этом существенные изменения в интересах. Эти разногласия должны быть учтены в новой модели взаимоотношений. Но меньшинству гораздо легче договориться, чем большинству.

Надо отдать должное идеологам современного либерализма. Они раньше всех поняли, что отношения конфликтующих сторон принципиально изменились за последние пятьдесят лет и что для их разрешения требуются новые подходы.

В чем же они оказались более прозорливы?

К. Маркс, который до сих пор для многих экономистов является основным путеводителем по капитализму считал, что конфликты в обществе происходят из-за противоречий между трудом и капиталом. Это является справедливым и сегодня. Но при признании справедливости вывода следует помнить, что в работах К. Маркса, жившего в 19-м веке, труд олицетворял обезличенные человеческие производительные силы, а капитал, обезличенное многочисленное сообщество собственников.

Со взглядом К. Маркса на взаимоотношения сторон можно было соглашаться до той поры, пока конфликтующие стороны не вышли на уровень развитого капитализма, а потом и постиндустриального общества.

Современный капитал трансформировался до такой степени, что предстает перед нами в штучном виде транснациональных промышленных и финансовых монополий, принадлежащих небольшому количеству семей.

Теперь главных собственников мы знаем поименно и знаем кто из них оказывает решающее влияние на политику и экономику и от кого зависит изначальный поиск выхода из кризисных ситуаций.

В соответствие с новыми обстоятельствами претерпело изменения и понятие собственника, но скорее в политическом плане.

С политической сцены ушли собственники чьи капиталы, независимо от их объема, представляют предметы и средства, используемые в быту для их личного пользования. Они по-прежнему остаются собственниками в юридическом понимании этого слова, но в своем большинстве являются важными, но все же наемными работниками, а их участие в политической жизни стало практически незаметным, а точнее сказать предсказуемым.

Неуклонно снижается количество мелких собственников и такими темпами, что это обеспокоило даже западных политологов. Процесс связан с тем, что доминирование транснациональных монополий привело к вытеснению мелкого капитала из производительных отраслей и к полной зависимости оставшихся мелких собственников от крупного капитала. В жестких конкурентных условиях выживают только те, кто обслуживает направления, которые им выделили монополии.

То есть ускорившиеся в конце двадцатого века глобализационные процессы, привели к совершенно новому характеру противостояния. Оно съежилось до противостояния двух сторон, персонифицированного крупного капитала с одной стороны и остального сообщества, представленного теперь всеми наемными производительными силами и мелкими собственниками.