Сергей Миронов - Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева

«Старикам» не возражал и Сталин. Новый штаб большевистской партии 12-го созыва резко отличался от ЦК 11-го, последнего ленинского созыва. Предложения Ильича были отброшены. Целый ряд деятелей, входивших в состав предыдущего ЦК, оказался не переизбранным, среди них такие, как И. Кутузов, В. Михайлов, которых Ленин поднял очень высоко, их имена канули в Лету.

Поразительно сходство с судьбой ЦК 19-го, последнего сталинского созыва, избранного в октябре 1952 года. Пономаренко, которого Сталин предполагал своим преемником, Пегов, кому он поручал руководство кадрами, и многие другие были отодвинуты в тень сразу после сталинской смерти.

Но дело было не только в персональных изменениях. Главная цель Ленина состояла во вливании свежих сил, еще не испорченных высоким положением, дабы предотвратить партийный раскол.

Место действительных рабочих и крестьян заняли заслуженные, но уже пропитанные клановостью сторонники Зиновьева, Каменева, Сталина, Рыкова, Троцкого. Близился раскол, которого так опасался Ленин.

Л.Д. Троцкий решил укрепить свои очень ослабленные в 1921–1922 годах позиции, 15 октября 1923 года было опубликовано «письмо 46» с изложением платформы, оппозиционной большинству ЦК. Его подписали не только троцкисты, но и ранее враждовавшие с ними члены «рабочей оппозиции», и даже «децисты», которые прежде ненавидели Троцкого, называвшего их «земцами» – тяжелое оскорбление для большевиков начала 1920-х годов. Так Троцкий пошел на беспринципный союз (как и в 1926 году со своими лютыми врагами зиновьевцами). К этому союзу примкнули и более мелкие оппозиционные организации.

В 1923 году возник «трест оппозиций», что очень усилило политическое влияние Льва Давидовича. Троцкисты и их союзники установили тесное взаимодействие с «национал-уклонистами». С последними уже давно воевал Сталин, который довел дело даже до репрессий (к примеру, дело Султан-Галиева).

Позиции этих коммунистов, представителей национальных окраин, были особенно сильны в Грузии и на Украине. Их возглавляли такие авторитетные и влиятельные большевики, как Б. Мдивани, М. Окуджава, Ф. Махарадзе, Н.А. Скрыпник, Х.Г. Раковский. Они выступали за национальную обособленность республик.

Накануне важнейших политических пертурбаций в правящих кругах страны решался вроде бы второстепенный, но отчего-то почти всегда роковой вопрос – о государственной торговле водкой.

Ленин сохранил запрет Николая II на торговлю водкой и другими высокоградусными напитками, который царское правительство ввело после начала Первой мировой войны. Но вскоре самогонное море захлестнуло страну. Владимир Ильич начал отступление в войне с «зеленым змием» (сам вождь коммунистов был искренним и убежденным трезвенником). В декабре 1919 года он разрешил производство и продажу виноградных вин крепостью до 12 градусов, а в начале 1921 года увеличил количество разрешенных градусов до 14. В декабре того же года крепость выпускаемых напитков была поднята до 20 градусов; началось производство пива.

Летом 1923 года Сталин попытался отменить запрет на торговлю водкой и другими крепкими напитками. Он вынес проект постановления по этому вопросу на июньский пленум ЦК РКП(б). Это вызвало резкий письменный протест Троцкого, отвергавшего саму возможность легализации водочной торговли. Пленум не поддержал по этому вопросу ни Сталина, ни Троцкого. Как писал Зиновьев Сталину в июле 1923 года из Кисловодска: «Беда в том, что и наши – Серго, Ворошил(ов), Бух(арин) – сильно колеблются… Даже Молот(ов), кажется, имеет большие сомнения».

Политбюро приняло решение, предлагавшее воздержаться от помещения в «Правде» дискуссионных статей о продаже водки… С этим решением не согласился троцкист Е.А. Преображенский – член редколлегии «Правды». Сталин провел на Политбюро постановление о снятии Преображенского. Одновременно в отсутствие Бухарина, главного редактора, была назначена новая редакционная коллегия. Зиновьеву это очень не понравилось, и он обвинил Сталина в самоуправстве.

Сразу после этого Зиновьев отправил из Кисловодска в Москву письмо Л.Б. Каменеву. Возмущаясь самоуправством, он упрекал Каменева в том, что тот позволяет Сталину «прямо издеваться» над собой. Письмо заканчивалось словами: «Либо будет найден серьезный выход, либо полоса борьбы неминуема. Ну, для тебя это не ново. Ты сам не раз говорил то же. Но что меня удивило – так это то, что Ворошил(ов), Фрунзе и Серго думают почти так же».