Виктор Тен - Человек изначальный. Из пены морской

«Как известно…» Есть кандидат (обезьяна), есть «дорожная карта», как вывести обезьяну в люди (трудовая теория). А в итоге уверенное «как известно» превратилось к концу ХХ в. в «неизвестно что». «Теория антропогенеза подошла к черте, где изучение частностей не дает ничего принципиально нового», – написал палеоантрополог В.М. Харитонов в 1988 г. (Харитонов, 1988, с. 77). «В отличие, например, от представителей точных наук, в частности физиков, палеоантропологами пока не создано ни одной подлинной теории», – справедливо написал Ю.И. Семенов в 2002 г. (Семенов, 2002, с. 14). Кстати, он сам является автором толстой книги «Возникновение человека», впервые вышедшей в 1966 г. (своеобразный апофеоз «трудовой теории»). «Фактов много, но все они уложены в крайне убогие, либо фантастические схемы», – написал философ Б.В. Марков в 2005 г., подчеркивая, что «существует большой разрыв между открытиями палеоантропологии и их истолкованиями» (Марков Б., 2005, с. 130). «…Всю жизнь – более пятидесяти лет – общаясь со здоровым и больным мозгом человека, – написала нейрофизиолог Н.П. Бехтерева в 2006 г., – поверить в такую эволюцию, как на известных картинах шагающих друг за другом чудовищ, я не могла. Я всегда была уверена, что выкапывают преимущественно останки тупиковых линий, о чем, кстати, и говорила. Как известно, в отношении некоторых чудищ это оказалось правдой» (Бехтерева, 2011, с. 7). Антрополог-симиалист С. Дробышевский пишет: «Ныне у антропологов сложность не с недостатком, а с избытком информации» (Дробышевский, 2018, с. 43).

Симиалисты – прошу запомнить – это сторонники гипотезы происхождения человека от обезьян.

Не приходилось слышать, чтобы представители других наук, изучающих древности, жаловались на избыток фактов. Наоборот, всем не хватает фактов. Либо что-то не так с фактами, либо с антропологами. Но факты – это исторические памятники. Только ненормальные могут на них жаловаться. Антропологи – это люди, которые, как известно, часто заблуждаются.

Справедливо критикуемые концепции палеоантропологов не являются научными теориями, потому что не дают внятной, без допусков некоего чуда, ретроспективы эволюции человека. Началом обычно является допуск («обезьяны сошли с деревьев на землю, где перешли к прямохождению; но вопрос о причинах, – это «проклятый вопрос антропогенеза», ответа на который никто не знает»), то есть пускового механизма нет. Далее обычно следует изнурительно наукообразное и бессмысленное перечисление ископаемых гоминин, в каждой концепции выстраиваемых по-своему, но ни в одной сколько-нибудь убедительно. Концовки не бывает, так как о происхождении сознания палеоантропологам сказать нечего, кроме таких же нудных переборов: у кого зоны Брока и Вернике есть, а у кого их нет, и здесь сплошная перепутаница, в линию прогресса по этим признакам гоминины не выстраиваются. Уверения, будто антропоиды обретали разум и язык «мало-помалу», «постепенно», «шаг за шагом», давно никого не убеждают. Это просто лукавство: подменять причинность постепенностью. Вообще нет более удобной сферы приложения сил для жуликов в науке, манипулирующих косточками, как наперсточники на провинциальном вокзале. «Даже по австралопитекам – самым древним из прямоходящих – имеются тысячи находок» (там же). Есть чем манипулировать.

В связи с тем что без фактора чуда антропологи обойтись не способны, существенного отличия от креационизма в научной палеоантропологии нет, как в отечественной, так и в западной. Паче того: у креационистов только один допуск в начале – Бог создал мыслящее существо по своему подобию, – а дальше у них все складывается умно и логично. Неизмеримо умней и логичней, чем у ученых-симиалистов, чьи наукообразные тексты явно проигрывают интеллектуально текстам умных теологов и при этом постоянно сбиваются на креационизм. Ученые никак не могут обойтись в своих схемах эволюции человека без фактора чуда. Чудом является уже сползание обезьян на землю, притом что ни необходимости, ни возможности у них не было для этого подвига. Предлагаемое объяснение было: чтобы трудиться. Но где пусковой механизм, где причина? Откуда вдруг возникла неодолимая тяга к труду? Или была изначально, как у муравьев? Но те виды, которые сформировались благодаря рефлекторному труду, просто не могут не трудиться. Муравьи умирают, когда их лишают возможности трудиться, но про обезьян этого не скажешь и про людей тоже.

Изначально все антропоиды, как известно, лишены трудовых инстинктов, и сползание с деревьев на землю не может являться первотолчком: гориллы обитают на земле и не трудятся, а почти все время бодрствования тратят на то, чтобы жевать малокалорийную пищу или лежать, экономя энергию. Не тянутся к труду более активные недревесные обезьяны саванн. Обезьян, испытывающих потребность в труде, на Земле вообще не существует!