Array Авторский коллектив - Новороссия. Восставшая из пепла

Уход Алексея Михайловича Чалогос должности исполняющего обязанности губернатора Севастополя изрядно озадачил сторонних наблюдателей. После его исторического триумфа многим казалось, что Чалого ждет блестящая политическая карьера в городе-герое Севастополе. Огромный политический и моральный авторитет, поддержка жителей города, значительные финансовые активы — все это давало основания полагать, что Чалый пришел всерьез и надолго. Но он ушел. О причинах, последствиях и о том, почему он все же останется с Севастополем — в материале специального корреспондента « Накануне. RU».

В качестве одной из версий его ухода сразу была обозначена позиция Кремля, который якобы убрал неудобного губернатора, который из неизвестного широкой общественности до 23 февраля предпринимателя, превратился в одну из перспективных политических фигур федерального уровня. Действительно, для российских элит встройка в систему таких политиков, как Алексей Чалый, Сергей Аксенов— что струя свежего воздуха, по всему видно, что они — другие , вытащившие на своих плечах крымскую революцию, не обюрокраченные, еще не так связанные со структурами российской власти.

На деле Чалый никаких значимых неудобств российским властям не причинял — более того, именно он возглавил главную политическую структуру российской вертикали власти в Севастополе, заняв место руководителя севастопольского филиала Общероссийского народного фронта, который курируется по линии аппарата Администрации Президента и чьим неформальным руководителем является «серый кардинал» внутренней политики РФ Вячеслав Володин.

Соответственно, Чалый уже был вписан в систему, и туда же были вписаны его ближайшие сподвижники, работавшие в Координационном совете и исполнительных органах севастопольской революции. Аналогичным образом, в российские органы власти встраиваются и чиновники крымского уровня, кто вступает в ОНФ, кто в «Единую Россию». Коммунисты из КПУ вступают организованно в КПРФ, а те, кто не попал в «Единую Россию» и ОНФ, идут к Жириновскомуили Миронову. Для местных партий, конечно, будет своя региональная неформальная квота в районе 15–20 %.

Мог ли он при желании существовать в рамках этой системы? Конечно же, мог и должен был, как этого многие жители города хотели. Но проблема состояла в том, что это было неинтересно самому Чалому.

Согласно известным фактам, в период подготовки митинга 23 февраля, с которого собственно началось Севастопольское восстание и Крымская Весна, Чалый некоторое время колебался, и его можно понять, так как он вставал на путь, который был чреват не только финансовыми потерями, но личной свободой. Колебания его имели под собой основания, так как уже вскоре после митинга 23 февраля местные органы власти, сохранявшие лояльность киевской хунте (прокуратура и СБУ, а также большая часть чиновников городской государственной администрации ушедшего в отставку Яцубы) предприняли попытку его ареста. Эта попытка была предотвращена народом Севастополя, который своевременно собрался у стен городской государственной администрации, а также появлением личной охраны, вооруженной травматическим и огнестрельным оружием. Крики толпы «Чалый! Чалый! Требуем Чалого!» остудили местных чиновников, которые поняли, что без последствий для собственного здоровья, задержать Чалого не выйдет.

То есть надо понимать, что риск для Чалого был, и он был реальным. Арестуй СБУ Чалого 24–25 февраля, он бы как Павел Губаревсидел сейчас в каком-нибудь СИЗО под Киевом, а его собственность в Севастополе уже раздирали бы на части люди типа Сенченко, Куницына и Зеленчука. Но он победил и оказался перед выбором.

После победного референдума 16 марта в сторону Чалого стали поступать обвинения, что он де города не знает, местных проблем не понимает, приближает к себе дискредитированных людей и вообще живет в полном отрыве от города. Проблема ровно в том, что он как раз хорошо знал, с кем имеет дело. Большинство чиновников уже давно на слуху у севастопольцев, причем не с самой лучшей стороны — тут и беглецы по партиям, и «герои» землеотводов, и явные коррупционеры, и замаранные русофобы. И Чалый, разумеется, представлял, с кем ему предстоит работать. Другой стороной медали были общественники и представители сепаратистского движения.