Array Авторский коллектив - Новороссия. Восставшая из пепла

Автор романов «Казус Кукоцкого» и «Даниэль Штайн, переводчик» Людмила Улицкая рассказала «Фокусу» о своём отношении к событиям в Крыму, параллелях между Путиным и Гитлером и о том, что может заставить её эмигрировать из России.

Улицкая из тех писателей, которые в России больше, чем писатели. Она — моральный авторитет, чьё слово имеет общественный вес. События последних месяцев в Украине застали её в Италии, где она работала над новым романом.

— Как вы относитесь к фактическому захвату Крыма российскими войсками? Легитимно ли, с вашей точки зрения, решение крымского парламента о присоединении к России?

— Плохо я отношусь к захвату Крыма российскими войсками, как и к захвату части любой страны войсками соседей. Разговор о легитимности мне представляется неуместным: многое из происходящего на Украине нелегитимно. Думаю, что это надо признать и провести черту, от которой начинать новый отсчёт. Этой чертой должны быть новые выборы.

— Многие проводят параллели между Германией 1930-х и нынешней Россией, Гитлером и Путиным, аншлюсом Австрии и аннексией Крыма. Насколько правомерны эти сравнения?

— У нас одного известного профессора истории чуть не выгнали с работы за это сравнение (речь идёт о профессоре МГИМО Андрее Зубове, опубликовавшем статью «Это уже было». — Фокус ). Ему как историку я доверяю. Общие параметры есть.

— Россия утверждает, что происходящее в Украине — государственный переворот, совершённый «бандеровцами» и «фашистами», который угрожает русским и русскоязычным жителям страны. Как эту ситуацию видите вы?

— Что бы ни происходило в Киеве и как бы ни оценивать события на Майдане, только граждане Украины могут решать, какой путь развития выбирать. В любой стране, даже самой благополучной, всегда есть люди, страдающие от социальной несправедливости, реальной или мнимой. Скорее, реальной. История не знает идеальных государств. Янукович на меня производит самое дурное впечатление низким культурным уровнем, примитивностью и алчностью, и российская власть в этом отношении мало чем отличается от украинской.

Что же касается «бандеровцев» и «фашистов», не сомневаюсь, что на Майдане было правое крыло, для меня не менее отвратительное, чем свергнутая власть. Но те мои русские друзья, которые были на Майдане, больше говорили о положительном впечатлении. В любом случае, приношу глубокие соболезнования семьям погибших вне зависимости от того, по какую сторону баррикад они стояли.

— Насколько опасен, по-вашему, украинский национализм?

— Опасен, как любой национализм в его экстремальных формах. Но известно, как трудно провести границу между любовью к своей культуре, языку, народу и чувством национального избранничества, превосходства над соседями. Особенно в нашем случае, когда столько лет мы жили в одной стране в условиях имперской идеологии. Можно понять стремление украинских националистов жить в национальном государстве. Но на дворе ХХI век, и это значит, что необходимо искать иные пути организации государств, чем чисто национальные. Идея гражданства мне представляется более перспективной для выживания государства. Разные этносы в одном государстве интегрируются общим гражданством. Идея не новая, вполне имперская, но есть вещи в истории уже не однажды отработанные, не надо заново изобретать велосипед.

— Крымская жизнь описана в вашем романе «Медея и её дети», вы часто бывали в Крыму в детстве, там жили ваши родственники. В вашем отношении к крымским событиям наверняка много личного.

— Да, и родственники мои там жили, и самые важные события моей жизни происходили в Крыму. Когда Хрущёв с пьяных глаз «подарил» Крым Украине, мы были в недоумении. Несколько украинских слов узнали — вместо «Парикмахерской» повесили вывеску «Перукарня». Но по сути ничего не изменилось. Сегодня наступило такое время, что очень хочется напомнить о нашем великом соотечественнике Максимилиане Волошине. Его дом в Коктебеле был приютом для всех преследуемых в самые горькие времена Гражданской войны — красные и белые находили у него убежище и защиту. Боже, как же не хватает нам людей его масштаба. Простите великодушно за сравнение, но мы наблюдаем сейчас «Войну мышей и лягушек». Из дали грядущей истории, если она состоится, картинка будет выглядеть именно так. А Волошин останется навсегда.