Это не должно расслаблять русскую элиту и русский народ. России без Запада будет тяжело. Мы невероятно сбалансированная страна. Запад смог создать людей, которые постоянно не в балансе, которым постоянно нужно развиваться, всё вокруг себя улучшать, уточнять. В эту страшную гонку они увлекли за собой всех. И поскольку они очень быстро всё своё технологическое преимущество переводят в оружие, то Россия, чтобы защититься, выходит из равновесия (только война может вывести её из баланса), и после 30-40-50 лет отдыха вдруг за 5 лет проходит путь в 100 лет. Теряет много людей, откидывает агрессора обратно в Берлин или в Париж, после чего в следующие пятьдесят лет снова расслабляется. По сути, Запад в мире – это электромотор, электрический контур, у которого постоянно повышается напряжение, но который склонен к коротким замыканиям, когда трясёт весь мир. А русские – это прерыватель, предохранитель. Запад без России опасен. Этим для мира ценна Россия.
У России невероятные стартовые позиции в XXI веке для создания совместного социо-экономического пространства большой Евразии. У нас нет отрицательной ставки по банковским процентам, нет большого долга, нет ГМО. Многие опасные для будущего вещи отсутствуют в нашей стране и, возможно, никогда и не появятся благодаря нашим институтам развития.
Белый кот на воеводстве!
Белый кот на воеводстве!
Татьяна Воеводина
образование школа Общество
Редкого назначенца-чиновника встречают сейчас в народе с таким восторгом, как нового министра образования Ольгу Васильеву. Никто о ней ничего толком не знает, но ожидания — самые радужные.
В этом есть что-то щедринское. Помните: "Лучшие граждане собрались перед соборной колокольней и, образовав всенародное вече, потрясали воздух восклицаниями: батюшка-то наш! красавчик-то наш! умница-то наш!.. Жители ликовали; ещё не видав в глаза вновь назначенного правителя, они уже рассказывали об нём анекдоты и называли его "красавчиком" и "умницей".
Впрочем, в нашем случае восторженность понятна и простительна: очень уж много бед натворили предшественники Васильевой, вот и кажется народу, что хуже некуда, а значит — будет лучше.
Нынешнее новое — это не до конца забытое старое. Советское. Школа снова пытается стать местом, где воспитывают, а не просто оказывают "образовательные услуги" — вроде курсов дайвинга или бисероплетения.
Это хорошо и правильно, но в этом деле, что называется, конь не валялся. Официальной идеологии в стране как не было, так и нет. Кто друзья, а кто враги, кто герои, а кто злодеи, что уважаемо, а что презренно — внятно не обозначено. В Конституции по-прежнему значится запрет на идеологическую определённость. А без неё всё зыбко и неверно, всё расползается, и остаётся один лишь студенистый плюрализм с толерантностью в придачу.
Без идеологии воспитывать нельзя. Невозможно. Я уж не говорю про методические разработки — это дело будущего. Я для начала — про общие принципы.
Вроде бы намечается возродить в школе уроки труда. Труд и впрямь — основа воспитания. Уважение к труду и собственный труд.
Тут же забубнили прогрессисты. Кто-то из слушателей, звонивших на "Эхо Москвы", издевается: будут учить шить — в тюрьме пригодится. Кто-то издевательски вспоминает, как шили совершенно бесполезные фартуки.
Сегодня труд — простой, физический, составляющий основу жизни, — не уважается. Бытовая мейнстримная философия — это жизнеощущение смазливой горничной, мечтающей поступить в содержанки к барину, наконец бросить — навсегда! — работать и начать гонять таких же, какой сама была вчера. Одна знакомая девица, выскочившая замуж за высокооплачиваемого московского яппи, рассуждала с презрительным сочувствием о своей прислуге: "У неё такая была тяжёлая жизнь, что она всё умеет: и шить, и готовить, и убирать".
Современная городская публика имеет прямо-таки античный взгляд на труд: это дело рабов: "Ну, там таджиков всяких, молдаван, как они ещё называются — я их путаю". Настоящая жизнь для продвинутой тусовки, формирующей нравы, — жизнь без труда. Идеал — это человек, ничего не умеющий, потому что он может нанять, заказать, купить. Чем и дистанцируется от "быдла".
Это Лев Толстой пахал землю и косил траву, это Черчилль работал в саду и своими руками клал кирпичи в имении. Им не было нужды дистанцироваться от "быдла" и доказывать свою "непростоту" — они и так были "графьями", а не офисными яппи.
Ох, и труднёхонько будет в нынешней атмосфере организовать уроки труда! Трудно, а нужно.
Читать дальше
