Кирилл Мямлин - Призрак Белой страны. Бунт теней исполненного (сборник)

Александр проводил гостя до двери («правда, не заперта!»), некоторое время наблюдал за его быстро растворяющейся в темноте фигурой. Колоссальные возможности неведомых игроков, о которых так образно говорил Либер, слабо сочетались с одним-единственным вопросом: для чего им рядовой журналист?

Особенно жестко звучало предупреждение не заниматься делом Федоровской. Предупреждение не оставляло никаких шансов на ослушание. Но если люди Либера не причастны к ее смерти, то чего им так волноваться за судьбу Александра Горчакова?

В мертвой тишине ночного города вдруг раздался… вскрик. Неизвестно чем бы все закончилось, обрати на него тогда Александр внимание. Но он даже толком не понял, что это был вскрик. Слишком сильно поглотили собственные проблемы.

Он запер дверь на запоры, опустил на окнах ставни и отправился в спальню. Он надеялся хоть немного поспать.

Нет, поспать ему не удалось. Еще не пропели петухи, а кто-то уже колотил в дверь. Ошалевший от шума, недосыпания, главное – ночного визита, Александр с трудом поднялся, прошел в коридор.

– Кто?!

Оказалось – Лена. Она заскочила в дом и затараторила:

– А почему это вы так закрылись? На засовы! Я бы открыла своим ключом и не потревожила. Сейчас пойду что-нибудь приготовлю. А вы еще поспите, рань несусветная. Ох, и ставни на окнах закрыты. Воров боитесь?

– Ты оставила открытой дверь.

– Не может быть!.. Извините, – развела руками Лена. – Спешила. Только что-то не припомню, что не заперла дверь .

Горчаков решил не сообщать служанке о событиях ночи, просто махнул рукой: мол, он действительно еще подремлет. Но неугомонная Лена уже зашла в спальню:

– Хозяин!..

– Чего тебе?

– Вы даже не спросили, как у меня с инженером?

– Но это же твое дело.

– Он оказался импотентом.

– Вот как… Сожалею.

– Он мне стихи читал.

– Лена, если человек любит стихи, он обязательно импотент?

– Он только и делал, что читал. – И, хихикнув, добавила. – Понятно, в какие командировки ездит его жена.

– Сочувствую.

– И только?

– Лена, отправляйся-ка лучше на кухню!

Однако никакие уговоры, угрозы не подействовали. Лена быстро скинула платье, обнажив бюст с пышными формами, и шмыгнула в постель к Александру. В следующую секунду он ощутил, как удивительно мягкая рука коснулась любимого героя Лены. Несколько умопомрачительных движений – и герой вырос до гвардейских размеров. Голова Горчакова закружилась, он застонал:

– Хотела поиграть? Держись!

– Держусь, – радостно сообщила служанка.

Он не запомнил, сколько раз на нее взбирался – пять или шесть. Лена визжала, стонала и все время повторяла: «Никаких стихов!». А потом… Александр ушел в нирвану, а Лена, точно силы ее утроились, напевая и пританцовывая, побежала готовить завтрак.

И опять его самым наглым образом выдернули из нирваны! И опять Лена. Она влетела в комнату, запричитала:

– Александр Николаевич…

– Я больше не могу, – ответил он.

– Да нет же, я…

– Лена, пожалей! Тебе нужна рота солдат. И даже их усилий окажется недостаточно.

– Александр Николаевич, здесь полиция?

– Полиция?

– У нас в доме.

– И что?

Горчаков решил, что к нему пожаловал Корхов. Выясняет старик о вчерашнем походе в театр. Но, выйдя в коридор, обнаружил незнакомого молодого человека.

– Простите, господин Горчаков, что побеспокоил, – козырнул полицейский. – Дело не требует отлагательств.

– Пожалуйста…

– Вы ночью, случаем, не бодрствовали?

«Почему он спрашивает?»

Александр решил пока не говорить о визите ночного гостя. Если кому и расскажет, то самому Анатолию Михайловичу.

– Спал!

– И ничего не слышали?

– Нет. А в чем дело?

– Человека убили. Недалеко от вашего дома. Вот и хожу по улице, опрашиваю людей.

Горчакову сразу вспомнился ночной крик. Не связано ли это с убийством?

– Кто жертва? Мужчина? Женщина? Я ведь журналист, в том числе освещаю криминальную хронику.

– Мужчина. Сейчас выясняем его личность. Вот его фотография, правда, мертвого.

У Горчакова все внутри сжалось, он сразу узнал Либера. Недавний самоуверенный пророк лежал на асфальте в луже собственной крови.

– Не встречали его?

Знакомство с Жаном Робертовичем становилось опасным. Подозрение могло пасть на самого Александра. Пусть он его видел всего два раза, полиции ничего не докажешь. Им только бы найти козла отпущения.

– Нет… я не знаю его.