Герман Арутюнов - Вечные ценности

Затем трижды (повторение – признак любого обряда как бы в знак вечности) совершается шествие вокруг купели: священник идет впереди с крестом, за ним несут ребенка, а хор поет: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» , то есть те, которые погрузились в Него, теперь как бы одеты Его чистотой.

Затем читается послание апостола Павла, где говорится о том, что мы погружаемся в эти воды для того, чтобы умереть ко всему, что чуждо и Богу, и Христу, и нам самим, и восстаем в обновленной жизни.

И, наконец, последнее действие этого обряда – миропомазание.

Миро – это особого рода масло, освящаемое раз в год патриархом вместе с епископами. Оно изготовляется и раздается всем священникам, чтобы они могли как бы из одного источника помазывать крещаемых. И это помазание символично, потому что слово «Христос» в переводе с греческого языка как раз и означает «помазанник».

Крещение от Иоанна Крестителя – известный евангельский сюжет

На картине художника Юрия Сергеева «Крестины» – впечатления от крещения, которое у него состоялось только в двадцать девять лет, когда он был уже взрослым. Его поразила роскошь иконостаса и величие обряда, который окружает крещение.

Юрий Сергеев. «Крестины»

Да и само крещение, если задуматься, сразу возносит нас до небес – маленький человечек получает благословение и пропуск в мир на самом высоком уровне, когда включаются высшие, заложенные в нас Богом программы, так что потом с такого уровня ему будет трудно опуститься до уровня невежды и вандала.

Художника поразила во время его крещенья «тощая» свеча. Огромная расписная свеча, всегда стоящая у алтаря. Почти полтора метра в высоту и в ладонь толщиной, она почему-то называлась тощей. Запахи свечей, ладана, величественный последовательный равномерный порядок движений церковнослужителей, сияющее паникадило…

Мы еще так мало знаем об обряде крещения. Как нужно держать ребенка: на вытянутых руках или прижимать к себе, высоко (на уровне души) или низко? Как батюшка должен стоять? Ведь он общается с ребенком на уровне духа. Батюшка мог бы сидеть, а ребенок – лежать. Так нет этого! Работает дух, раз все стоят вертикально.И вообще в нашей православной церкви все делается вертикально, душа трудится, работает дух. И службы длятся по пять-шесть часов подряд. Для католиков, которым в костеле предоставляются скамьи и скамеечки для ног, это тяжело. А нашим православным такой труд не в тягость, а если у нас скамейки, то для больных и немощных…

Важно, что маленький человечек этой вертикалью заряжается в храме на всю жизнь, получает закалку, как раскаленный брусок, который кузнец опускает в холодную воду…

В некоторых историко-приключенческих фильмах показывают один и тот же кадр: ученые спускаются в какое-то подземелье, пещеру или гробницу, находят там на стене таинственный знак-амулет, подносят к нему такой же знак из металла, накладывают, и… открывается вход в другой мир.

Мы не подозреваем, что сам человек, каждый из нас может быть таким же знаком-амулетом, открывающим дверь в другой мир. Но что нам надо к себе приложить, чтобы эта дверь открылась?Самое разное: сказать или пропеть какое-то слово или фразу, совершить какое-то движение, действие или несколько движений. Но самое главное – надо остановиться, притормозить тот бег по жизни, которым мы все время бежим. Только тогда в нас станет проглядывать дверь, которую можно открыть. Иногда такой дверью может стать простое сидение у костра, как на картине художника Юрия Сергеева «Простая жизнь».

Ю. Сергеев. «Простая жизнь»

Почему так называется картина? Может быть, потому что простая жизнь и состоит из таких вот простых действий, как сидение у костра, на берегу реки, у подножия горы, в лесу у большого дерева… Мудрецы в разные времена неспроста уходили подальше от людей, на природу, чтобы время от времени иметь возможность опроститься и стать дверью в другой мир.К этому стремились философы древности: и Заратустра, и Будда, и Лао-цзы, и Конфуций. Заратустра, например, осознав всю мудрость существующего мироустройства, произнес: