Андрей Ветер - Голоса. Книга вторая. История движения индеанистов

Вскоре я вернулся в родной Кирово-Чепецк. Мой младший брат Валера, с которым не виделся год, оказывается, уже был в индейской теме. Налёг на книги. Читал стихийно, что попадало под руку и что было доступно. С книгами хорошими в те 1970-е были напряги. Не очень прокатил Майн Рид, за исключением «Всадника без головы». «Оцеола, вождь семинолов» в сравнении с фильмом студии «Дефа», показался плаксивой мелодрамой. Зато удачно прошёл Густав Эмар с его «Твёрдой Рукой». Летом 1972 года в журнале «Костёр» появилась повесть некоего Сат-Ока «Таинственные следы». Индеец с польскими корнями Станислав Суплатович меня заворожил. Прочитал книгу Н. Внукова «Слушайте песню перьев». Это позже я узнал, что индейство Сат-Ока – это мистификация, но этот факт никак не повлиял на моё первоначальное восприятие. Проглотил всё доступное: «Белый мустанг», «Земля солёных скал», «Тайна старого Сагаморы». Потом был Джеймс Щульц, «Моя жизнь среди индейцев», «Ошибка Одинокого Бизона». Ещё один псевдоиндеец мне понравился – Серая Сова. «Рассказы опустевшей хижины», «Саджо и её бобры». Книга Лизелоты Велькопф-Генирих «Харка – сын вождя». Харка – будущий Токей-Ито, его отец Маттотаупа, бледнолицый негодяй Красный Лис, это были прототипы моих будущих сценариев. В том же журнале «Костёр» публиковались главы из романа «Сыновья Большой Медведицы» под названием «Путь через Миссури». Сам роман я не смог найти, возможно, в то время он ещё не был переведён на русский язык. Фильм, с которого началась карьера Гойко Митича на студии «Дефа», я увидел значительно позже.

Чем привлекали индейцы? Благодаря фильмам и книгам сложился такой собирательный образ краснокожего: сильный, ловкий, благородный, немногословный, мудрый, борющийся за свою независимость. Идеальный человек. На него хотелось походить. То есть в первую очередь привлекала чисто внешняя атрибутика. Красивый Виннету с мускулами Гойко Митича.

Меня, как и многих моих сверстников, это увлечение подтолкнуло к занятиям спортом. Я хорошо плавал, переплыть реку было плёвым делом. Неплохо бегал на длинные дистанции, занимался борьбой. Научился метать ножи и томагавк, который успешно заменял туристический топорик, купленный в магазине спортивных товаров. В одном из номеров популярного журнала «Вокруг света» последняя страница была посвящена искусству метания этого индейского боевого оружия. Фотографии с небольшими комментариями. Настоящая подробная инструкция, освоить которую было не сложно. До сих пор помню, что хороший бросок зависит от правильного захвата, в зависимости от расстояния.

Конечно же, мои попытки проникнуть в индейскую тему носили стихийный характер, абсолютно не целенаправленный. Нравилось и всё тут. Не было никаких попыток осмыслить тягу к этой теме. Продвигался вслепую, на ощупь. Посещал читальный зал, в энциклопедиях, журналах пытался отыскать хоть какую-то информацию об индейцах. Естественно, познания были чисто поверхностными. Восстание в Вундед-Ни воспринял как личное событие. Вырезал заметки из газет, сделал целый альбом, посвящённый этому событию. В школе на уроке русского языка, когда предлагалось написать сочинение на вольную тему, написал о Вундед-Ни.

Появился первый фотоаппарат «Смена 8-м». Таскал его с собой по кинотеатрам, щёлкал «индейские» фильмы, раздражая зрителей, сидящих рядом. Пропуская мимо ушей замечания, закусив губу, продолжал фотографировать, а потом в альбоме для рисования клеил комиксы по этим фильмам с комментариями. Также к моим фотоувлечениям добавилась пересъёмка фотографий, картинок на индейскую тему. Например, мы с братом сделали целый стенд из фото Гойко Митича в различных ролях своей индейской серии.

Пластинка-миньон, на одной стороне песня перуанских индейцев «Эль кондор паса», на другой «Песня индейца», всё на английском языке. Правда, чуть позже появилась русская адаптация, до сих пор помню слова этой песни, которые для меня стали символом индейской темы. «Зачем опять мне прерии снятся, разве мало резерваций? И на всех одна судьба, и бьёт кнутом по спине нужда. Вы не смогли у нас отнять святое право умирать! Черки, брат мой, Черки, знай! Есть где-то рай, о нём мечтай! Из резерваций, брат мой, знай, одна дорога прямо в рай».

Как-то попался польский журнал «Птомушек», где публиковались комиксы по мотивам романа Карла Мая о Виннету. Так как произведения этого автора на русский язык не переводились, я решил восполнить этот пробел. Ходил в читальный зал, брал толстый польско-русский словарь и делал дословный перевод текста под картинками. Получалось неуклюже, типа: «Он меня высказать мнений, твоя лук не иметь смысла, когда нет тот человек, который им пользоваться…» и т. д. Естественно, я такой текст пытался «облагородить».