Альберт Савин - Сотворённые любить и созидать. Избранное

А с этой позиции наукой и установлено оценивать её по результатам общего умственно-физического труда авансовыми окладами – с окончательным упорядочением итогами у с п е ш н о й (или не очень) умственной его организации.

Так ли сраведливо организуется умственная деятельность физического труда парламентариями? А также префектми, мэрами и губернаторами?

Но если при этом не придерживаться принципа оценки по затраченной жизненной энергии, возникает прямая, схожая с паразитической, возможность – завышения оплаты умственного труда за счёт недооплаты физического.

Этот феномен и составил всеобщую сущность т.н. неадекватной эксплуатации людей физического труда, к которой пришёл в своём анализе Маркс – со всеми вытекающими последствиями.

Но сегодня она относится не только к описываемым Марксом событиям его времени, а является типовым примером искривления оценок умственного и физического труда – во всех без исключения сферах человеческой жизнедеятельности в двух ипостасях: господина и раба, хозяина и слуги, носителя власти и подчинённого власти.

И в конечном счёте внесшими искажения в процесс т.н. прежнего «естественного отбора», в результате чего индивиды, состоятельные по физической силе – стали повсеместно уступать совершенно хилым и рыхлым созданиям с бумажной, условно-финансовой состоятельностью.

Если ко всем лестным характеристикам Марксу добавить, что он по сути был и оставался типичным представителем буржуазно-капиталистического-снобизма по отношению к пролетариату – многие ещё придут в недоумение и замешательство. Но давайте – не будем торопиться.

Прежде всего, Маркс был философом, обобщившем все предшествующие зачатки материалистического мировоззрения – в качестве альтернативы господствующему во всём мире мировоззрению теологически-идеалистическому, по которому сущность человека была и сотворена и принадлежала неким абстрактным божествам.

Однако, всем философам должно быть известно, что и Маркс определил сущность человека – всего лишь как нечто, более разумное, чем обезьяна по части изготовления орудий и предметов труда.

Выходит – его определение вовсе и не было философски всеобщим и не относилось к представителям науки, творчества, искусства, к философам и политикам, к депутатам и к самому себе, наконец – а к той самой широчайшей пролетарской массе, вполне определённо обозначив и её общий менталитет, далёкий от разума-интеллекта.

А исходя из т а к о г о менталитета – он и обобщил на всё мировое сообщество в целом – примитивные тезисы о материальном бытии, которое верховодит сознанием (а не наоборот), о материально-экономическом базисе общества, который задвинул на второстепенный план интеллектуальную надстройку над ним в форме науки и политики, и о том, что экономические отношения вообще никак не зависят от воли самих людей.

И конечно же – продолжением подобных тезисов послужил философский закон о единстве и борьбе противоположностей на пиках социального антагонизма, в качестве единственного прогрессивного способа преобразований общества к новому и лучшему, согласно которому прежде всего поняли: – для того чтобы соорудить «новое», прежде требуется разрушить до основания «старое».

А если проще, то под этим пафосным прогрессивным способом скрывался банальный мордобой. Но…!

Лозунг» Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – как был, так и остался всего лишь вербальным пожеланием. А, впрочем, как и любой политический лозунг – в качестве массовых заманух прекрасным будущим.

Вместе с тем по зову Маркса «со-товарищи». – волна революций охватила было самые развитые европейские общества, но победила она только в России!

Причём все предыдущие смены общественно-экономических формаций, изложеных в истмате – осуществлялись не иначе, как отработаной технологией смирения революционных настроений – частичными материальными монетарными уступками, от власти – к протестующим.

Выходит, столь щедрая российская Монархия оказалась единственной, отличившейся скупердяйством, не способными направить революцию по европейскому руслу на нет!

Восторжествовал марксистский закон борьбы противоположностей на пике социального антагонизма, который не пощадил ни отечественных философов, ни науку вместе с творчеством и искусством.

Марксисты поздновато вспомнили о надстройке в форме науки – как главном факторе повышения производительности экономического базиса.