Вадим Верник - Свободный полет

– М.: Мне с ними очень комфортно. У меня их две. Была одна, Муська, а когда Андрей переехал на свою квартиру, еще кот появился.

– Когда сын стал жить отдельно, было ощущение пустоты? Все-таки вы очень близки.

– М.: Когда Андрей и Ксения собрались жить отдельно от меня, от одной этой мысли у меня заранее началась паническая атака. Я не знала, как всё переживу, и максимально хотела оттянуть этот момент. Но я быстро для себя решила: «Все живы, здоровы, и это классно». Я оптимист по характеру.

– К ребятам в гости часто ходишь?

– М.: Вообще не хожу. В последнее время много снимаюсь. С Андреем в такой ситуации мы больше общаемся по WhatsApp.

– Андрей сегодня тоже занятой человек.

– А.: Когда я в работе, я теряю плохие качества и во мне просыпаются хорошие. Я понимаю, что работа делает меня лучше.

– М.: Я рада, что Андрюша нашел себя в актерском деле. Я вообще считаю, что всё зависит от родителей. Если ребенок видит, как мама увлечена профессией, он на подсознательном уровне считывает эту информацию. И для него в дальнейшем такое же отношение к делу естественно и органично. Я всегда была спортивной, и для Андрюши занятия спортом – это норма. Или вот у меня был период, когда я дико увлеклась живописью. Андрей тогда маленький был. Я водила его, совсем еще клопа, по лучшим музеям мира. Он ничего не понимал, уставал, у него болели ноги. Мне еще говорили: «Что вы издеваетесь над ребенком?» Я не могу сказать, что я как-то специально приобщала его к живописи, но сегодня Андрей обожает изобразительное искусство, он хорошо разбирается в живописи и теперь вместе с Ксенией ездит по музеям мира.

– А.: Мы с удовольствием летали в Мадрид, на выставку, посвященную 500-летию со дня смерти Босха.

– М.: Босх, кстати, мой любимый художник.

– А.: Вадим, хочешь я назову тебе свой топ-пять художников?

– Очень хочу.

– А.: Брейгель, Рембрандт, Гойя, Ренуар и Босх. И хотя по сумме впечатлений мне больше всего нравится Брейгель, самая любимая моя картина – «Возвращение блудного сына» Рембрандта.

– Что ж, хороший вкус у тебя, Андрей… Вот я смотрю на вас двоих – вы выглядите как брат и сестра. Ничего не меняется.

– А.: В этом есть какая-то чудесная странность. И мне это приятно еще и потому, что я знаю: маме очень нравится, что нас так воспринимают.

– Маша, а ты понимаешь, что скоро у тебя могут появиться внуки?

– М.: С внуками я, конечно, сидеть не буду, я уже всех предупредила.

– А.: Первый раз об этом слышу. Я согласен, что ты очень занята, но желательно, чтобы ты нашла часок-другой для внуков. (Улыбается.)

– М.: Подожди, дорогой, может, тебе еще придется понянчиться с братиком или сестрой.

– Это прекрасный финал для нашего разговора.

– М.: Да, главная интрига!

«Интрига» получила развитие: 30 сентября 2019-го Мария Миронова родила еще одного сына. Мамой второй раз она стала спустя двадцать семь лет. Мои поздравления, дорогая Машенька!

Про Евгения ПИСАРЕВА я впервые услышал от своего отца, Эмиля Верника. Папа, главный режиссер литдрамвещания Всесоюзного радио, долгое время преподавал в Школе-студии МХАТ предмет «Актер у микрофона», и Писарев был одним из его любимых и преданных учеников. Женя учился на актерском факультете и, кажется, не помышлял о режиссуре. Окончив институт, он стал работать в Театре имени Пушкина. Довольно скоро поставил свой первый спектакль «Любовь и всякое такое» по рассказам Сэлинджера – в филиале Пушкинского театра. Это была крепкая режиссура с хорошей драматической начинкой. Писарев не избежал соблазна самому сыграть в своем спектакле – причем сразу несколько ролей. А я убедился в том, что он обладает даром перевоплощения – до такой степени, что в одной из ролей я его даже не узнал.

Помню, как летом 1998 года мы сидели с Женей в кафе и обсуждали предстоящую сьемку в моей программе «Кто там…». Писарев восторженно рассказывал о ранней фанатичной любви к театру, о том, как еще подростком старался не пропускать ни одной премьеры и как готов был часами стоять в очереди, чтобы попасть на заветные спектакли… Сьемку мы сделали осенью, в квартире рядом с метро «Беляево», которую Писарев тогда снимал. Он москвич, но в 19 лет решил начать жить самостоятельно. Его однокомнатная квартира была похожа на декорацию: несколько крошечных пространств, поделенных на зоны весьма условно, но в каждой из них своя жизнь и свои атрибуты, – сразу чувствовалась творческая рука. Например, огромное окно с видом на другую «комнату», а центром всего пространства была пальма, которая в московской квартире смотрелась особенно эффектно.