Андрей Мельников - Вера, армия, Чечня – 1995. Личное свидетельство верующего солдата о войне в Чечне 1995 г.

Помню один случай. Все мы по очереди заступали в наряд Дневальным по роте. У дневального есть обязанности, которые он должен знать наизусть. Почти всем солдатам выучить их полностью было очень трудно, и никто не мог рассказать их сразу. Сержантам-разведчикам это надоело. Они посадили всю нашу роту в коридоре на «взлетке» и сказали, что терпение их лопнуло, и сейчас они будут вызывать по одному, и каждый должен рассказать этот перечень обязанностей. Кто не расскажет, тому удар по почкам «пиво». Мы сидели, как в школе, уткнув носы в конспекты, боясь поднять глаза, чтобы не встретиться с взглядом сержанта, высматривающего первую «жертву». В этот момент я почувствовал над своей головой указательный палец сержанта и услышал голос, как у терминатора: «YOU!». Таким образом, я стал первым претендентом на бесплатное «пиво» по почкам. Я встал перед тем, кому должен был рассказывать, а второй разведчик, размером с Арнольда Шварценеггера, встал позади меня и стал уже прицеливаться своим кулаком к моим почкам, слегка постукивая по ним. Вот в этом состоянии я начал свой доклад: «Дневальный по роте подчиняется Дежурному по роте… и т. д. и т.п». Примерно после трети моего доклада, тот, кому я рассказывал, сказал тому разведчику, который ждал моей осечки: «Подожди, подожди, он знает». Это помогло мне, и я без запинок зачитал все обязанности до конца. После этого они взяли стул, поставили его в центр коридора, сказали мне подняться на него, и при всех похвалили меня, как первого, кто знает наизусть все обязанности дневального.

После присяги меня распределили в первую стрелковую роту. В это время вовсю уже бушевала первая Чеченская кампания. Наша бригада принимала в ней непосредственное участие. Дембеля из нашей роты почти все были там в командировке, поэтому жизнь в роте была относительно спокойной по части «дедовщины». Наш призыв должен был позже сменять их в Чечне, так как срок их службы подходил к концу. Поэтому нас усиленно готовили. Часто проходили стрельбы, тактические учения, нас учили преодолению преград, освобождению захваченных зданий. Помню было метание гранат при большой отрицательной температуре. Пока ледяная граната лежала в теплой руке, она успевала слегка примерзнуть к ней. И потом, когда я метнул ее, то почувствовал, как она оторвалась от руки вместе с частичками моей примерзшей кожи.

В марте 1995г. ко мне на свидание приехали братья из нашей церкви и привезли мне целый пакет карманных синих Новых заветов. Я раздал их в нашей роте, хватило даже Старшине. На удивление, никто не смеялся, не издевался над этим. Все с пониманием отнеслись к этой книге, кто-то даже начал читать.

В роте я не стеснялся своей веры, всем от души рассказывал библейские истории, молился за тех, кто об этом просил. Часто это было после отбоя. Тогда дембеля просили меня рассказать о вере еще что-то, спрашивали о моем отношении к курению, алкоголю, к женщинам. Когда на вопрос: «Дай закурить?», я говорил, что не курю, то меня убеждали, что здесь в армии я обязательно закурю. А позже в Чечне, когда предлагали выпить и получали отказ, то говорили, что здесь в Чечне все пьют, и ты запьешь. Они не знали, что у верующих внутри есть железный стержень веры, который не дает согнуться под грехом. На данный момент я так и не знаю ни вкуса водки, ни сигарет.

Командир взвода, старший лейтенант, который нас готовил к поездке в Чечню, знал, что я верующий, и часто ему было интересно, как в той или иной ситуации будет поступать такой человек. Помню, у нас было занятие по преодолению высокого бетонного забора. Перед занятием он построил роту перед ним и специально вызвал меня, чтобы посмотреть, как я решу эту задачу. Я взял с собой крепкого солдата, нагнул его в поясе, залез на него и далее перелез через забор. Я оказался почти прав, единственно, нужно было взять 2 солдат: одного поставить на четвереньки, другого согнуть в поясе, таким образом соорудив подобие ступенек.

В другой раз у нас было занятие по рукопашному бою, а в конце спарринги. Он поставил меня в пару с другим солдатом, я хотел было отлынить, сказав что-то вроде: «Товарищ старший лейтенант, но вы же знаете, что драться не моё». На что он привел железный аргумент: «Если ты, мол, пойдешь с девушкой гулять, и к ней пристанет хулиган, ты будешь просто стоять и молиться?». После такого я молча надел перчатки и отработал в бою как следует.

7 апреля 1995 года стал черным днем для нас. В Чечне в с. Самашки наша бригада попала в засаду, был жестокий бой. Из нашей роты погибло несколько солдат-дембелей и один офицер, многие были ранены и контужены.