Юлия Струкова - И прийдже Спиридоне. Здравствуй, чудо

«Я училась в педагогическом, жила в общежитии, как водится, впроголодь. Единственная моя родственница – тетя Вера – жила в Лоскутове, до которого тогда добраться можно было на поезде или на попутках. Поэтому приезжала я к тетушке нечасто, когда уж совсем туго было. И вот в один из таких приездов тетя Вера, которая сама когда-то заканчивала строительный институт, насобирала полные сумки продуктов, а еще дала мне трехрублевую купюру. Купюра была уже изрядно потрепанная, с краю заклеенная папиросной бумагой (полупрозрачной).

– Других денег нет, возьми на всякий случай, неделю продержишься.

В те годы на трешку неделю вполне можно было прожить. Взяла я купюру, сумки и отправилась в общагу. Видимо, от чистого сердца дала мне тетя Вера ту денежку, потому что прожила у меня за обложкой паспорта та купюра до самых девяностых годов. Я бы ее не стала менять на новые деньги, она у меня хранилась, как талисман. Но при переезде, а может, при обмене паспорта куда-то пропала.

Приезжаю я в общежитие, собираюсь пойти в общежитскую столовую – разменять трешку и перекусить. Навстречу староста группы:

– Где тебя черти носят! Стипендию раньше выдали, всем раздала, тебя только жду…

Потом как-то в магазине увидела капроновые чулки, так захотелось купить, а при мне только тетушкина трешка. Уже и достала ее, да перерыв на обед помешал. Возвращаюсь в общежитие, а там квитанция на посылку: мама прислала в числе прочих вещичек капроновые чулки. Все это были мелочи житейские, я поначалу и внимания на них не обращала. Но стоило мне достать заветную трешку или просто подумать о ней, как деньги или нужные вещи каким-то образом попадали ко мне, и трешка оставалась в паспорте.

Однажды летела я самолетом в родной город на каникулы. Денег было впритык, только-только до мамы добраться. А тут рейс перенесли на сутки. Терпела, сколько могла, потом так есть захотелось. Достала заветную трешку и направилась в буфет. И встретила бывших одноклассников, которые тоже на каникулы к родителям ехали. Они были при деньгах, накормили меня, еще на всякий случай с собой дали, если такси понадобится.

Я уже работала, находилась в декретном отпуске, выдали мне талон на покупку фланели для пеленок. (Тогда уже был тотальный дефицит, пеленок не достать, да и фланель была редкостью). Я взяла деньги, сколько могла себе позволить, приехала покупать. Но фланель оказалась дороже, не хватало как раз трех рублей. Да и фланель-то такого грязно-бурого цвета, что в руки брать не хочется – кто только такую ткань раскрасил для младенцев, как в нее ребенка заворачивать! Но делать нечего – достаю я свою трешку заветную. Очередь напирает – дефицит ведь! И тут женщина легонько под локоть меня толкает, отвела в сторонку и говорит:

– Не бери ты эту дрянь. Я тебе пеленки так подарю. Мои подросли, пеленками почти не пользовались, сразу – в подгузники и в ползунки. Они у меня в лето родились, в жару. А ты зимой родишь.

Привела меня домой, чаем напоила и подарила двадцать пять новехоньких фланелевых пеленок небесного цвета и двадцать пять белых. Это было такое богатство в ту пору! Я растерялась. Чем отблагодарить?

Она отмахнулась – пользуйся на здоровье…»

Вот такие нехитрые чудеса происходили с заветной трешкой у этой женщины.

Эту историю рассказал мне специалист компьютерной фирмы, где я когда-то работала. На заре компьютерной революции шли по городу два студента-тусуровца и думали, где бы им достать десять долларов на очень важную техническую штуку. Доллар тогда равнялся шести рублям, но у них в карманах и рублей-то не было. А штука была для обоих очень важна, поскольку с ее помощью они намеревались изобрести что-то еще более важное и полезное. Они уже искали у частников и в магазин заглядывали, видели то, что им нужно. Но стоило оно 10 у.е. (то есть, тех же десять долларов).

И вот идут они по проспекту Ленина, сворачивают на проспект Кирова, перебирая всех, кто мог бы им одолжить заветные десять долларов.

– Боже, ну есть же где-то люди, у которых сотни долларов лежат без всякой пользы! – посетовал один, глянув вверх, – А тут для дела надо, и где их взять!

И видит, как сверху порхает и кружится, и неторопливо опускается прямо к их ногам одинокая десятидолларовая купюра.

– Мы сначала просто тупо смотрели на нее, – вспоминал мой собеседник, – только когда она от ветра завертелась, я ногой придавил. Потом мы долго ее рассматривали – вдруг фальшивая? Но по виду вроде настоящая. Потом стали смотреть на окна политеховской общаги – мимо нее как раз шли. Но вряд ли кто-то из студенческого общежития стал бы разбрасывать доллары. Да и окна все были закрыты. В общем, метнулись мы в магазин, купили то, что было нам нужно. Купюра, кстати, оказалась настоящей…