Игорь Сибиряк - Живём и помним

По истечении 20 лет прихода капитализации экономики в Россию многие предприятия не работают или уже прекратили свое существование. Такая судьба оказалась уготована и Успенской бумажной фабрике. Удивляет поспешность ликвидации всего производства. Ведь при фабрике была лесопилка, добротные столярные цеха, они вполне могли развиваться и обеспечивать работой хоть часть уволенных людей. Что заставило Министерство лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности пойти на полное закрытие фабрики, банкротство и ликвидацию производства? Какие истинные мотивы им двигали?

9 августа 1987 года вышло постановление Совета Министров СССР за №911 «О переводе предприятий и организаций Министерства лесной, целлюлозно— бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР на полный хозяйственный расчет и самофинансирование». В пункте №8 этого постановления в частности говорится: -«…Уделять особое внимание разработке и проведению в отрасли конкретных организационных и технических мероприятий, направленных на повышение эффективности работы планово— убыточных предприятий, с тем чтобы в 1990году в основном ликвидировать убыточность в отрасли». В отношении нашей фабрики этого не было сделано. Проволокитились, прособирались и упустили драгоценное время для смены профиля производства фабрики, чтобы она не была убыточной. Фабрика вполне могла перейти на выпуск кабельной бумаги, использующейся в качестве изоляционного материала при производстве высоковольтной кабельной продукции. Электротехническая продукция пользовалась большим спросом на внутреннем рынке и экспортировалась за рубеж в больших объемах, кабельная бумага была востребована, сбыт фабрики был возможен и имел перспективу. Но для этого ничего не делалось в те бесславные годы. Для смены профиля фабрики не требовалось искать другое сырье, изменению подлежала только технология производства бумаги. Семь лет бездействия руководства отрасли привели к закономерному банкротству фабрики в 1994 году. Начался тяжелейший период упадка жизни местного населения и рабочего поселка Заводоуспенское, который продолжается и до настоящего времени.

Смена государственного устройства любой страны сразу или постепенно отражается на жизни народа, судьбе каждого из нас и, плохо когда, неопределенность довлеет на всем укладе существования. Живешь и не знаешь, что ждет тебя впереди, к чему готовиться, а может быть уже ничего не ждать и плыть по течению, куда— то да прибьешься.

Пришло время «заслуженного отдыха», замучила тоска по родным далеким краям, захотелось посмотреть, а что там сейчас, какие перемены произошли за 45 лет жизни рабочего поселка, на окраине восточного Урала, граничащего с Западной Сибирью, глухомани бескрайней России. Засобирался в дальнюю дорогу, не шуточное дело, ехать на «край света».

С вторжением в нашу размеренную жизнь интернета мы приобрели неограниченные возможности для открытия мира и, главное, общение с людьми населяющих этот мир. Затаив дыхание ищу свое затерянное село на виртуальных просторах электронной паутины. Нахожу фотографию фабрики 2005 года, с видом на развалины главного корпуса тепловой электроцентрали (ТЭЦ). Кровли нет, торчит одна стена верхнего этажа, впечатление такое, что вот-вот она рухнет и обвалит три нижних этажа, на половину уже разрушенных. На другой фотографии видны сохранившиеся трубы, одна из них шестигранная, со времени основания Успенской писчебумажной фабрики 1886 года. От увиденной картины охватила неимоверная боль за утраченное производство фабрики, когда-то кормившей наш большой рабочий поселок, где работал отец и три моих брата. Успел поработать и я, будучи подростком, на кирпичном заводе, летом 1968 года, когда надо было ехать учиться в Свердловский радиотехнический техникум, зарабатывал на жизнь в большом городе. Работа была не из легких – принимал глиняный кирпич-сырец от формовочного пресса, грузил на вагонетку, отвозил к печи обжига, загружал в печь и так производственный цикл повторялся в течение смены. Во время обеденного перерыва часто вспоминал рассказ «Варнаки» Д. Н. Мамина-Сибиряка, работу каторжан в этих местах, на Успенском винокуренном заводе в 60-егоды ХIX века. Прошел век с тех пор, а труд на кирпичном заводе остался таким же каторжным. Сильно хотел учиться, потому и выдержал адский труд.

После увиденных картин далекой Сибири, стало ясно – прежнего родного села нет и быть не может. Стал наводить справки о жизни земляков, вступил в переписку с некоторыми из них и, пришел к выводу – после банкротства фабрики в 1994 году областное правительство селом не занималось, никакого строительства градообразующего предприятия вместо фабрики не планировалось. Был взят курс на бесперспективное поселение, а попросту говоря на вынужденное саморасселение – кто, где сам сможет устроиться и переехать жить на новое место. Так оно и случилось. А ведь в то время в Успенке проживало около 6-ти тысяч человек, трудоспособных две тысячи человек. Власти всех уровней проявили полное безразличие к судьбам местного населения. Это до сих пор негативно сказывается на жизни села и оно катастрофически вымирает.