Юрий Низовцев: США против России. Всё ли тут так очевидно?

Славянофилы, как и нынешние сторонники обособления России, не понимали и соответственно не понимают, что сравнительно быстро меняются только материальное, условия, жизнь общества, а выработанное тысячелетиями общественное сознание народа меняется крайне медленно и, если оно в силу тех или иных причин приобрело столь позитивные особенности, как это случилось с русскими людьми, то эти особенности никуда не денутся даже при нынешних изменениях в жизни, и русские люди при любом строе и при любых катаклизмах останутся в своей массе теми же благородными созданиями, радеющими обо всех несчастных и заблудших прежде и более чем о себе самих.

До начала царствования Петра Великого Россия, если и развивалась, то это происходило крайне медленно. Институты власти были архаичными, управляющий слой в подавляющем большинстве был полуграмотным, масса населения была почти полностью неграмотной и жила по ветхозаветным уложениям. Соответственно как общественное сознание, так и индивидуальное сознание в подобном застойном обществе практически не развивались.

В других странах история шла по-иному пути. Еще в начале второго тысячелетия нашей эры в Англии была принята Хартия вольностей. В Италии и Франции средних веков городское население обладало фактически теми же правами, что и дворянское сословие. Эффективно функционировали парламенты, муниципалитеты, судебные органы, органы исполнительной власти, будучи в значительной степени независимыми, в университетах обучались студенты. Население имело возможность поголовно получать хотя бы начальное образование. Соответственно общественное и индивидуальное сознание развивалось в Европе намного более быстрыми темпами, чем в России.

В данном случае не ставилась задача объяснения подобного феномена, но наличие его не подлежит сомнению.

Начиная с XVI–XVII века число контактов России с Европой через Польшу, Швецию существенно увеличились. Элита Русского государства того времени получила возможность сравнения собственного жизненного уклада и европейского. Примерно за сто лет информация о жизни соседних стран накопилась у правящего слоя России в объеме, достаточном для определенных выводов в пользу реформ, несмотря на религиозные разногласия России и Европы.

Накопленный объем информации, поступающей из соседних стран, сравнение их уровня развития, их культуры с уровнем развития России и путешествие Петра Первого по Европе привели верхний управляющий слой страны к решению о перестройке державы на европейский лад как в гражданском, так и в военном отношении, без чего Россия так и осталась бы заштатным, бессильным государством, которое в дальнейшем поделили бы между собой более развитые соседи. С формальной точки зрения эта реформа во многих отношениях Петру Первому удалась, но она не затронула широкие слои населения. Как бы то ни было, многочисленные представители правящего сословия, и не только, были посланы в Европу на учебу.

В течение нескольких десятков лет в России появились, кроме низших школ для населения, различные образовательные заведения, включая университеты. Однако практически все они обучали лишь представителей «благородного» сословия. Масса населения оставалась в полном отрыве от европейской культуры и была почти полностью неграмотной. Мало того, большая часть населения России находилась в прикрепленном к помещикам состоянии, точнее, в России господствовало крепостничество, что означало для сознания людей не только унижение, но и полный застой, или отсутствие развития. Тем не менее, в России в результате приобщения к европейским ценностям возникла, хотя и немногочисленная, но достаточно образованная и в определенной степени культурная прослойка. Тем самым, была заложена основа для появления в дальнейшем в России представителей умственного труда или интеллигенции.

В ХIХ веке эта прослойка увеличилась с включением в нее различных представителей недворянского сословия. Однако по сравнению с общей массой забитого населения эта прослойка в численном отношении была незначительной.

Таким образом, можно констатировать, с одной стороны, рост общественного и индивидуального сознания в России с конца XVII века по начало ХХ века, но, с другой стороны, — немассовый характер этого роста, в отличие, например, от Европы, сравнительно неплохо в массовом отношении образованной.