Перевод М.Малькова.
Сегодняшнее примечание. Четверть века назад все читатели «Штандара» были обязаны знать, кем был Матросов, но нынче, пожалуй, уместно пояснение. Александр Матросов, атакуя немецкий бункер, закрыл амбразуру дота собственным телом и стал – наряду с Зоей Космодемьянской, Олегом Кошевым, Николаем Гастелло и другими – символом героя последней войны.
Сегодняшнее примечание. Тут я немного приврал ради художественного эффекта: эту фразу произнес вовсе не фронтовик, а практически мой ровесник Илья Зверев (см. главу «Лица моих друзей»).
Вл. Лакшин. Эскизы к трем портретам. Елена Сергеевна. / «Дружба народов», 1978, № 9, стр. 216.
Л. Белозерская-Булгакова. О, мёд воспоминаний… Ardis. Ann Arbor. 1975.
За пределы этого текста выношу размышления об особой категории вдов, мужья которых были людьми злыми, скверными – литературными наемниками и ищейками типа Ермилова, Эльсберга, Аркадия Васильева. Они, наверное, тоже были разными – солидарными в творимом зле или несшими трагическое бремя несогласия с ним, закосневшими в догмах или полными комплексов. Как человеческая, вдовья боль может уживаться с сознанием зла, причиненного другим людям, а доброе сердце со злопамятством? Какая атмосфера царит в этих домах? Может, все притворяются, что верят в честность покойного? Или стараются о нем поскорее забыть (и это становится карой)? Не знаю. Такой России мне познать не довелось.
Автор вспоминает фрашку великого Циприана Камиля Норвида (1821-1883):
Огромные войска и генералов свора,
Полиции – тайные, явные и обоего пола –
Против кого орава та идти готова?
Да против пары мыслей, что совсем не новы!
(прим. и перевод М.Малькова).
Иллюстрацией может служить анонимное двустишие, одна из тех убийственных эпиграмм, которыми унижаемая и репрессируемая русская литература колола и жалила своих палачей, предателей и прислужников тирании:
«Каин, где брат твой Авель?
Никулин, где брат твой Бабель?».
Сегодняшнее примечание. Я ошибался – он, однако, жив. Его фамилия снова встретилась мне в литературной прессе. Поэтому в последний момент я заменяю ее в тексте инициалом. Ведь я не могу быть абсолютно уверен, что всё в деятельности Х. выглядело так, как мне тогда представлялось. А вдруг были какие-то серьезные смягчающие обстоятельства?
Инъяз – сокращенно Институт Иностранных Языков. Впрочем, не совсем уверен, что речь шла именно о нем, фигурировать мог и другой институт подобного, элитарного плана, это не имеет принципиального значения.
Первый из поэтов – Сергей Городецкий, второй – Борис Слуцкий.
В. Лёвшин. Садовая 302-бис/ «Театр», 1971, № 11.
В 1920 г. польские войска под командованием генерала Люциана Желиговского захватили Вильно (Вильнюс) /прим. перев./.
Книга написана Адольфом Рудницким (прим. пер.).
Названную ни более, ни менее как: «Философские основы и практика перестройки в СССР»