Константин Трунин - Г. Райдер Хаггард. Критика и анализ литературного наследия

У Райдера уже должен был сложиться образ южноафриканского охотника за артефактами. Хаггард явно горел желанием дать ему жизнь. Требовался стимул. Стимул тот же, к коему Райдер прибегал прежде – писать книгу сообща с кем-то, но каждый создаёт при этом собственное произведение. Так будет и в случае «Копей царя Соломона», как возможно было с прежде написанными произведениями. Теперь точно можно утверждать, что в споре рождается ценное: Райдер Хаггард тому яркий пример.

Приключения Аллана Квотермейна начинаются. Хаггард ещё сам не знает, каких размеров достигнет общее количество сочинений об этом искателе неприятностей. Да и писатель он пока лишь начинающий. Поэтому стоит простить автору, делающему первые шаги, нетривиальный сюжет и подмену действительности выдумкой. Его герои ищут ими же придуманное, находят выход из ситуаций, в которых оказались по собственной глупости, и с блеском демонстрируют кодекс поведения настоящих викторианских британцев, что чувствуют себя хозяевами мира и надменно относятся к окружающим, продолжая считаться благородными людьми: ведь представители Туманного Альбиона не могут обманывать, хотя, на страницах книги, ничем другим и не занимаются, кроме введения в заблуждение всех и вся, включая себя же, поскольку ищут то, чего нет, и находят то, что искали; британцы на пустое не размениваются, всегда получая желаемое, даже при его отсутствии.

Вооружившись ветхозаветными преданиями и вполне осязаемой картой, Аллан Квотермейн начинает полное опасностей приключение. На его пути встанет жаркая пустыня и холодный климат гор, кровожадные племена и силы природы: всё это он преодолеет с помощью верных друзей и железной воли. Изначально лёгкая познавательная прогулка, не предвещала будущих проблем. Пока главные герои охотились на животных, поедали их сердца и пилили бивни на трофеи, они продолжали помнить о главной цели, а именно о копях царя Соломона, якобы должных быть где-то в этих местах. Разумеется, копи найдутся обязательно – их в Южной Африке и без того хватает. Только того ли царя Соломона они? Хаггард старательно увязывает предания, помещая в сюжет остатки могущества растворившейся в прошлом цивилизации.

Хаггард являлся писателем своего времени. Узнав мир лучше, люди принялись за его изучение Уже никто не верил в мифических чудовищ, но тяга к устранению белых пятен осталась. И ведь не было никакой гарантии, что в доселе неизученной местности не найдётся таинственный артефакт. Хаггард взялся именно за мифологизирование, описывая не личный опыт, а используя экзотический антураж, в декорациях которого возможно абсолютно всё. А где, как не в Африке, колыбели человечества, искать легендарные сокровища? За каждым камнем кроется история, за следом газели – открытие, за пиком на горизонте – опасные порядки одичавших людей.

Взаимодействие с действительностью у героев происходит чрезмерно утрированным способом. Всё для них сложно и легко одновременно. Хаггард использует различные ситуации, чтобы продемонстрировать их находчивость. Традиционно, для подобной литературы, накопленный багаж знаний позволяет применять нужные умения, переводя ситуацию из разряда опасных в разряд извлечения выгоды. Снова читатель видит эрудированность, стоит европейцу столкнуться с проблемой, разрешаемой примерным знанием, допустим, положения светил на небе.

Повествование движется скачкообразно. Если у героев и имелась первоначальная цель, то она ими забывается в угоду разрешения других проблем. Перед их воображением стоят копи, но это для них не имеет существенного значения. Прежде им предстоит пережить ещё один день и только после продолжить движение дальше. Копи их уже не интересуют. Рано или поздно кривой путь выведет героев повествования к нужной цели. Она служит для увязки сюжета в единое приключение, показав читателю, отчего рассказывающий историю Аллан Квотермейн мучится от изжёванной львом ноги.

Хаггард посвятил книгу всем мальчишкам, что её прочитают. Это правильный подход. Девочкам противно будет читать про грубость мужчин, а взрослые с улыбкой вспомнят, какими они были в детстве и как они оказывались доверчивы, веря фантазиям писателя.

Вечная жизнь представляется чем-то ужасным, от чего нельзя избавиться. Она напоминает длинный день, когда по его завершению хочется сомкнуть глаза и заснуть. А если представить, что дни будут следовать друг за другом и никогда не закончатся? Нужен весомый стимул, дабы продолжать существовать. Райдер Хаггард по умолчанию предлагает в качестве таковой причины считать ожидание возвращения любимого человека, должного переродиться через несколько тысяч лет и восполнить сполна пустоту прожитых дней.