Юрий Карякин - Лицей, который не кончается

Художественное электронное издание

Издание осуществлено при финансовой поддержке Федерального агенства по печати и массовым коммуникациям

Оформление и макет

Валерий Калныньш

© Карякин Ю. Ф., наследники, 2020

© «Время», 2020

Всю жизнь Ю. Ф. Карякин, занимаясь в основном Достоевским, хотел написать свою книгу о Пушкине. Время от времени, по его словам, он бежал от «угрюмого» имени Достоевского к «веселому имени Пушкин» (А. Блок). В 70-е годы, в «глухую пору листопада», он сделал с режиссером Андреем Торстенсеном на четвертом «учебном канале» телевидения две передачи «Лицей, который не кончается» и «Моцарт и Сальери». Ему хотелось, чтобы день пушкинского Лицея, 19 октября, «светло и грустно отмечался в наших школах, чтобы день этот вошел в душу ребят». И зернышко, брошенное в благодатную почву, проросло. 19 октября отмечали и отмечают в некоторых школах. А в знаменитой «Школе самоопределения», ее еще называют «школой Тубельского», чтут и по сей день традиции пушкинского Лицея.

«Входя в мир, – рассуждал Карякин, – русский человек, вне зависимости от своего социального происхождения или образования, встречается с Пушкиным так же, как с солнцем, с голубым небом, как с воздухом, которым дышит. Пушкин входит в него сразу, осознанно или неосознанно, да большей частью просто незаметно. И кажется ему, что Пушкин был – всегда. Наш мир без Пушкина немыслим, как без солнца, неба, “клейких весенних листочков” [1] Образ «клейких весенних листочков» (один из редких пейзажных образов у Достоевского) – слова Ивана Карамазова из романа «Братья Карамазовы»: «Клейкие весенние листочки, голубое небо люблю я, вот что!» (книга пятая «Pro и contra», ч. III, «Братья знакомятся» – см. Достоевский Ф. М. Собр. соч. в семи томах. М.: Лексика, 1996. Т. 6, с. 253). Образ этот – свидетельство того, как превосходно знал Достоевский пушкинские тексты и органично, осознанно или неосознанно, к ним прибегал. В данном случае он повторяет слова из стихотворения Пушкина 1828 года в народном стиле «Еще дуют холодные ветры»: «Скоро ль у кудрявой у березы / Распустятся клейкие листочки, / Зацветет черемуха душиста…». – Примеч. авт. . И только лишь потом, по мере осознания самого себя и судьбы России, начинаешь вдруг понимать, что нет и быть не могло твоей души и твоего духа без не замечаемого, как воздух и кислород, Пушкина. Россия без Пушкина? Нет России. Пушкин – лучший дар Бога для России, напоминание ей о том, какой могла бы она стать…»

Первое издание этой небольшой книги вышло в 2009 году еще при жизни автора, она очень быстро разошлась. Уже после ухода Юрия Федоровича из жизни его вдова, Ирина Зорина-Карякина, нашла в архивах неопубликованную работу « Тайная вечеря Моцарта и Сальери », над которой он работал почти пять лет. Она и стала основой для новой книги.

Что такое гений в прочтении Юрия Карякина? Это наивысшая степень совести: со-вести, со-страдания, которые не зависимы ни от каких времен и пространств. Пушкинское « гений и злодейство две вещи несовместные » Юрий Федорович преломляет через тождество: « совесть и бессовестность – две вещи несовместные ». Он говорит о разоблачении самого обольстительного, но и самого рокового, самого дорогостоящего самообмана людей, за который пролито столько слез и крови, что они пропитали «всю землю от коры до центра». Карякин показывает взаимосвязь этих проблем у Раскольникова, Ивана Карамазова, Великого Инквизитора: каждый разрабатывает свой вариант, опровергающий Моцарта, каждый будет своему Моцарту отвечать: «Неправда».

Моцарт = Пушкин любит жизнь, до последней минуты он творит жизнь , «в этом главный его дар и счастье, в этом главная его мудрость и главная гениальность, в этом его бессмертие». Удивительны открытия Карякина: «Моцарт и Сальери» Пушкина он интерпретирует как гениально простой перевод «Тайной вечери», перевод с языка божеского, небесного на язык мирской, земной. «Моцарт и Сальери» и есть Тайная вечеря Творца Моцарта и «твари» Сальери, – убежден Карякин.

А сколько еще открытий таят в себе тексты Юрия Федоровича. Они требуют медленного, вдумчивого, внимательного прочтения. Но и отплатят сторицею. Подарят читателю новое прочтение русской классики, помогут найти и выстроить свои параллели между Пушкиным и Достоевским, Пушкиным и Гойей, Пушкиным и Пастернаком… Вперед, читатель! Следовать за мыслями великого Пушкина в преломлении Карякина-мыслителя – наука поистине занимательная.