Юрий Болдырев - Как нам избежать нищеты. Что делает и что должно делать правительство

Так это в результате «вертикаль» власти? Или же вертикаль частных криминальных интересов приближенных к власти?..

Ладно, допустим, мы — люди не завистливые. Но, тем не менее, осознаем ли, что столь масштабные финансовые спекуляции — это не приращение национального богатства, на котором кто-то еще и обогатился? Нет, даже в самом лучшем случае это не более, чем пресловутая «игра с нулевой суммой» (о чем мы говорили совсем недавно — применительно к манипуляциям с принудительной «накопительной» составляющей пенсионной системы). На деле же и об этом «лучшем» случае, об «игре с нулевой суммой», нам остается лишь мечтать. Масштабные финансовые спекулянты, особенно когда они работают не извне власти, а изнутри нее, ведут себя и оставляют последствия как крысы: не столько сами сгрызут, сколько испортят и изгадят.

Разумеется, плохо, если все то, что спекулянты при власти «заработали», они отняли у других — у нас с вами. Но еще хуже то, что ради этой возможности что-то отнять (сгрызть), они все остальное вокруг сломали, испакостили. Из-за их криминальных игр все прежние планы не «игроков», а истинных производителей рухнули. Оборотные средства предприятий обесценены или потеряны. Кредитные договоры под ранее более или менее приемлемую процентную ставку (15–17 %) принудительно перезаключены под 30–35 %, ранее заключенные контракты массово разрываются, а новые не выполняются и поставки не оплачиваются, что в совокупности подводит предприятия под массовое банкротство и/или принуждает их к поиску серых или даже откровенно мошеннических схем для сохранения себя на плаву.

Но почему же, спросите, не бунтуют собственники и руководители предприятий — ведь их так очевидно и нагло обманули? Вопрос однозначного и единого ответа не имеет, как говорится, «все сложно». Но частичный ответ такой: потому что у них еще есть на ком отыграться.

Кто в этой ситуации оказывается самым «крайним», на ком можно отыграться совсем безнаказанно? Очевидно: тот, кто наименее защищен. А кто у нас, в нашем «социальном» государстве наименее защищен?

Есть обобщенная информация, есть статистика. А есть и конкретные жизненные истории, причем ни в какую статистику не попадающие, но зачастую проясняющие более, чем вся официальная статистика.

Общаюсь недавно с молодым человеком, сыном старых знакомых, попавшим в типичную ныне сложную ситуацию. Рассказывает, как пробовал работать в одном месте — после испытательного срока зарплату затягивали и так, в конце концов, не выплатили. В другом месте — опять та же картина. Судиться — невозможно: нет ни опыта, ни сил, ни времени. Да и письменный договор тянули-тянули, но так и не подписали — доказывай теперь, что работал…. В третьем месте — опять та же картина, но с той лишь разницей, что в процессе работы быстро получил доступ к информации об истинном положении широко распиаренной фирмы и ужаснулся от финансового состояния — ни на какую зарплату рассчитывать в принципе не приходится… И как жить?

Обсуждаю позднее эту ситуацию последовательно с несколькими своими знакомыми — предпринимателями и руководителями предприятий. И те мне, в свою очередь, подтверждают: да, это совершенно типичная сейчас ситуация. Сегодня большинство (их субъективная оценка) предприятий — в полубанкротном состоянии. И не из-за внешних санкций или падения мировых цен на нефть. Нет — из-за обваливания рубля, взвинчивания кредитной ставки, и в результате обрушения — буквально всего вокруг. Если можно на чем-то сэкономить, то возможность не упускается. На налогах, платежах инфраструктурным монополиям, оплате за сырье и материалы — экономить пытаются, но последствия опасны. А на чем безопаснее всего? Очевидно: на труде — на работнике, на его зарплате.

Но почему же тогда не бунтуют работники, которые в результате оказываются крайними? И у которых, в отличие от предпринимателей, нет пространства для маневра?

Где-то, например, на космодроме «Восточный», и бунтуют. Как раз именно там, где, во-первых, пространства для маневра нет вообще — хоть ложись и умирай. И, во-вторых, где люди компактно сосредоточены в одном месте и с одной в этом смысле судьбой. В отношении же людей, находящихся наедине со своей индивидуальной бедой, рассредоточенных среди остальных, как минимум, с виду сравнительно все еще «успешных», вполне применима приведенная в заголовке этой главки бессмертная фраза М. Жванецкого.

Поясню на примере — возвращаемся к моему разговору с вышеупомянутым молодым человеком, столкнувшимся с нынешней нашей жестокой реальностью, оказавшимся совершенно этой реальностью обескураженным и, в общем-то, не вполне понимающим, как жить дальше.