Злобина Майя
Версия Кестлера - книга и жизнь
Майя Злобина
Версия Кестлера: книга и жизнь
Артур Кёстлер. Слепящая тьма. "Нева", 1988, No 7-8.
Мощь пролетарского государства сказывается не только в
том, что оно разгромило контрреволюционные банды, но и в
том, что оно внутренне разлагало своих врагов, что оно
дезорганизовало волю своих врагов. Этого нет нигде и этого
нельзя иметь ни в одной капиталистической стране.
Из последнего слова Н. Бухарина.
Партия обещает вам только одно - после окончательной
победы, когда это не сможет принести вреда, секретные
документы будут опубликованы. Тогда весь мир узнает, что
легло в основу того Процесса - или того балагана, как вы
его называете, - в котором вы участвовали по велению
Истории... И тогда вы - а также некоторые из ваших друзей
- получите от широких масс чувство жалости и симпатии, в
которых вам отказано на сегодня.
А. Кестлер, "Слепящая тьма".
Вот еще одно табу снято: знаменитый роман Артура Кестлера, опубликованный на тридцати двух языках, а у нас ходивший в самиздатских списках, наконец-то вышел в СССР - в стране, где происходит описанная автором трагическая история. Все персонажи "Слепящей тьмы", впрочем, вымышлены, однако "исторические обстоятельства, определившие их поступки, взяты из жизни. Судьба Н. 3. Рубашова вобрала в себя судьбы нескольких человек, которые стали жертвами так называемых московских процессов. Кое-кого из них автор знал лично. Их памяти он и посвящает эту книгу". Написанная полвека назад иностранцем (венгерским евреем), "Слепящая тьма" не откроет вам никаких новых фактов. К тому же нынешний искушенный читатель обнаружат в романе ряд мелких неточностей, по которым безошибочно определит, что автор не был знаком с советскими тюрьмами. Однако исследование Кестлера лучше тысяч документов позволяет найти разгадку процессов. А сверх разгадки (почему они признавались?) роман предлагает ответ и на главный вопрос, над которым мы теперь бьемся: как вообще такое оказалось возможным? Версия Кестлера поражает почти математической выстроенностью доказательств, но это отнюдь не умозрительные выкладки стороннего наблюдателя. Бывший коммунист, Кестлер пережил драму "преданной революции" как личное горе и раскрыл истоки этой драмы с той выстраданной проницательностью, которая дается лишь обманутой любви. Дж. Оруэлл не преувеличивал, когда утверждал, что "русская революция была центральным событием в жизни Кёстлера". С юности он жил под знаком Октября, предопределившим его политический выбор и судьбу. Он верил (как и миллионы других - социализм был "доминирующей религией" "красных тридцатых"), что в стране победившей революции героическими усилиями свободного народа строится самое разумное, справедливое и счастливое общество. В 1932-м двадцатисемилетний Кёстлер приезжает к нам и с радостью берется писать книгу о советских достижениях под условным названием "СССР глазами буржуазного журналиста". (Он был, правда, коммунистом, но "партия решила", что для пользы дела это лучше скрыть.) Энтузиаст, "влюбленный в пятилетний план", Кёстлер искренне старался замечать лишь хорошее, а все плохое относил за счет "пережитков прошлого". Но его смущали толпы оборванных, голодных, измученных людей (ему, конечно, объяснили, что это кулаки), пустые прилавки в магазинах и спецраспределители для иностранцев, поклонение Сталину, всеобщая подозрительность, идиотизм пропагандистских клише и т. д. Все это, не допущенное "внутренним цензором" в текст, наверно, как-то ощущалось в подтексте, тоне - книга была отвергнута заказчиком... Кёстлер уехал, полный смятения, однако победа Гитлера сообщила новый импульс его пошатнувшейся было вере: в СССР он видел единственную силу, способную противостоять коричневой чуме. Борьба с фашизмом, надолго ставшая главным делом его жизни, оттеснила на задний план все остальное. О процессе Зиновьева -Каменева Кёстлер, прочел - с отвращением и отчаянием - уже на пути в Испанию. Потом была франкистская тюрьма, девяносто пять дней и ночей в ожидании казни, от которой Кёстлера спасли энергичные действия его жены Дороти и давнего товарища по партии Андре Симона, организовавших мощную кампанию протеста. Затем - триумфальное возвращение героя, выступления на митингах, книга об Испании, работа в антифашистских организациях, роман "Гладиаторы". Жизнь выстраивала парадоксальные сюжеты; в то время как Франко под давлением мировой общественности выпустил из тюрьмы "агента Коминтерна" Кёстлера, получившего убежище в буржуазной Франции, испанские коммунисты безжалостно расправлялись со своими товарищами по оружию - анархистами, а в Москве исчезали немецкие антифашисты (в том числе брат Дороти), и не было такой силы, которая могла их спасти.
Читать дальше