Коллектив авторов - Буденновск - семь дней ада

Вызывает недоумение другое: как могут СМИ так вести себя? Ведь некоторые газеты, получается, выступили в роли убийц. После того, как они наплели про Самашки, был объявлен мораторий, во время которого погибло огромное количество российских солдат и ранено множество. Ибо чеченец, услыша или прочтя такое, обязан взять автомат и, повторяю, пойти убивать русских. Это просто газеты-убийцы!

«Известия» — абсолютная гадость, за такую ложь их судить надо, так же как и «Комсомольская правда», «Московские новости», «Московский комсомолец». Можно ли так врать? Всегда в любой лжи есть доля правды, а здесь, получается, нет никакой доли. Можно, у нас сейчас можно все. Другой случай, точно такой же, который прошел незамеченным, его народ «скушал», как любую другую «дезу». После чего стали возможны «откровения» репортеров по Самашкам. Это случай об Ассиновской…

В начале февраля с.г. высокопоставленный человек из соседней республики рассказал, что в Ассиновской казачки хотели, чтобы вошли российские войска, а сейчас, когда они вошли, то изнасиловали не только чеченок, но и их. Услышав это, я из Грозного полетел туда. Мне дали две статьи, одну — в «МК», другую — в «Комсомолке», почти одинаковые, суть которых: в Ассиновскую вошли наши войска, изнасиловали всех женщин, невзирая на национальность, в том числе 15-летнюю Малику всем взводом, убивали пленных и сбрасывали их с вертолетов.

Прилетев туда, мы с помощником пошли по селу, расспрашивая буквально каждого жителя, и ничего не подтвердилось. Спрашиваем русских, те горько усмехаются: «Да вы что? Ничего подобного!» Спрашиваем чеченок, те тоже смеются: «Как можно? Нет!» На вопрос, где живет Малика, все в один голос утверждают, что нет такой. У чеченцев-стариков тоже к войскам не было претензий. Все это у нас записано, запротоколировано и снято на пленку. Ведь сколько жизней наших солдат на совести тех журналистов, которые писали заведомую ложь! Вот я вам и говорю: газеты-убийцы! Ведь пока разберутся, что это неправда, дело будет сделано. И оно сделано — погибло огромное количество людей, появился Буденновск, по всей загранице волна от Самашек прошла крутая, до сих пор кричат, перебивая друг друга, радиостанции: «Русские — варвары!» Вот что такое Буденновск! Он обязан был возникнуть, и во многом вина за него лежит на СМИ, которые нам преподносили эту войну совсем по-другому: российские солдаты — мерзавцы, они все время держат под прицелом мирное село, а чеченцы встречают смерть, как невесту, ибо свобода для них — превыше всего. Именно журналисты разжигали межнациональную ненависть, и это самый страшный противник, с которым мы столкнулись в этой войне. Пострашнее чеченцев, с ними-то все-таки можно договориться. Они храбрые воины, что там говорить. Их особо даже обвинять нельзя за их действия, но никак нельзя объяснить действия продажных журналистов, своими лживыми опусами стреляющих в спины нашим солдатам, которые только честно и мужественно исполняют свой долг.

Когда следователь майор юстиции Игорь Чайкин прибыл на место происшествия и стал опрашивать свидетелей, вокруг него собралось много народу. Да вы что, на Сашу дело завели? Его награждать надо! Если бы не он, мы все в заложниках оказались бы. Мы ему жизнью обязаны…

С трудом удалось Чайкину успокоить людей. Он объяснил, что по факту применения оружия проводится служебное расследование. Так положено. Никто Александра Овсяникова ни в чем обвинять не собирается.

Однако через некоторое время на стол Чайкину все равно легло официальное заявление от жителей города Буденновска, проживающих по Ленинской улице, в доме 60:

«Убедительно просим Вас обратить внимание на героический поступок жителя нашего дома лейтенанта милиции Овсяникова Александра Викторовича, который 14 июня во время террористического акта, совершенного чеченцами в нашем городе, рискуя жизнью, отвлек на себя нападавших чеченцев, убив при этом одного из них и ранив другого…»

Саша заметно волнуется, видимо, заново переживает недавние события. Работает он оперуполномоченным отдела по борьбе с экономическими преступлениями в местном линейном ОВД. 14 июня, в тот роковой день, он пришел домой на обед. С улицы донеслись выстрелы. Попробовал позвонить в отдел, связи не было.

Быстро переоделся в милицейскую форму (на службе был в этот день в «гражданке»), взял пистолет, вышел на улицу. Возле угла дома отпрянул назад: по Пушкинской улице наискось, по газонам, через кусты, мчалась машина с выбитыми стеклами. В ней сидели вооруженные люди.