П. Киреевский - Собрание сочинений. В 3-х т. Т. 2

Этою школою мы заключим обозрение оригинальных произведений наших стихотворцев. Переводами прошедший год был богаче всех предшествовавших. Назовем замечательнейшие. Г-н Ротчев перевел «Вильгельма Теля» и «Мессинскую невесту» Шиллера и печатал некоторые отрывки из «Макбета» Шекспирова. Стих г. Ротчева силен и звучен, но он иногда темен, часто неверен подлиннику и редко передает все оттенки оригинала. Г-н Шевырев напечатал одно действие «Вильгельма Теля». Его перевод ближе к подлиннику и изящнее перевода г-на Ротчева. Г-н Вронченко перевел «Гамлета», отрывки из «Дзядов» Мицкевича, отрывки из Юнга и несколько «Ирландских мелодий» Мура. Вообще переводы его весьма близки и язык правилен, хотя не довольно изящен и тяжел в оборотах. Г-н Познанский перевел «Альпугару» из Мицкевича, она принадлежит еще не к лучшим произведениям г-на Познанского, который вообще отличается верным чувством поэтических красот подлинника, изящною простотою языка и точностью выражений.

Кроме того переводили и печатали отрывки в разных журналах и альманахах: из «Ромео и Юлии» Шекспира г… [65] В «Северных цветах на 1829 год» была напечатана «Сцена из трагедии Шекспира “Ромео и Юлия”», переводчиком которой был П. А. Плетнев. – Сост. , из «Дон-Карлоса» Шиллерова и «Ифигении» Гете г. Лихонин , из «Дон-Карлоса» же г. Колачевский и г. Ободовский , из Байронова «Дон-Жуана» и «Паризины», из Парни и Мура г. Маркевич , «Паризину» перевел также г. Карцев , г. Щастный перевел «Фариса» Мицкевича, «Лару» Байрона перевел г. Носков . Г-н Трилунный переводил из «Гяура» Байрона и несколько сцен из Мольерова «Амфитриона». Г-н Козлов перевел «Крымские сонеты» Мицкевича. Его же «Субботний вечер», подражание Борнсу [66] Книга И. Козлова называлась «Сельский субботний вечер в Шотландии. Вольное подражание Р. Борнсу И. Козлова» (СПб., 1829). – Сост. , замечателен по приложенным в начале стихам на смерть А. А. Воейковой, где видно трогательное чувство души, умеющей любить прекрасное.

Сии переводы, хотя весьма различного достоинства, все, однако же, доказывают успехи нашего просвещения и усовершенствование нашего языка. Двадцать лет назад каждый из них возбудил бы особенное внимание. Заметим, что шесть иностранных поэтов разделяют преимущественно любовь наших литераторов: Гете, Шиллер, Шекспир, Байрон, Мур и Мицкевич. Добрый знак для будущего! Знакомством с Гете, Шиллером и Шекспиром обязаны мы распространившемуся влиянию словесности немецкой и Жуковскому; знакомством с Байроном обязаны мы Пушкину; любовь к Муру принадлежит к тем же странностям нашего литературного вкуса, которые прежде были причиною безусловного обожания Ламартина. С Мицкевичем прежде всех познакомил нас князь Вяземский [67] И. В. Киреевский, вероятно, имеет в виду подборку прозаических переводов произведений А. Мицкевича («Крымские сонеты» и др.), сделанных П. А. Вяземским и опубликованных в «Московском телеграфе» (1827. № 7). Однако переводы произведений Мицкевича появились и раньше: прозаические переводы баллад «Свитезь» (Новости литературы. 1825. Сентябрь), «Свитезянка» (Сириус. Собрание сочинений и переводов в стихах и прозе, изданное М. А. Бестужевым-Рюминым. СПб., 1826. Кн. 1) и др. – Сост. : это счастливое начало дружественного сближения двух родных словесностей, которые до сих пор чуждались друг друга.

Польская литература, так же, как русская, до сих пор была не только отражением литературы французско-немецкой, но и существовала единственно силою чуждого влияния. Как могла она действовать на Россию? Чтобы обе словесности вступили в сношения непосредственные и заключили союз прочный, нужно было хотя одной из них иметь своего уполномоченного на сейме первоклассных правителей европейских умов, ибо одно господствующее в Европе может иметь влияние на подвластные ей литературы. Мицкевич, сосредоточив в себе дух своего народа, первый дал польской поэзии право иметь свой голос среди умственных депутатов Европы и вместе с тем дал ей возможность действовать и на нашу поэзию [68] И. В. Киреевский выделял в европейской литературе романтическое творчество А. Мицкевича, был в дружеских отношениях с ним и посвятил ему свое стихотворение «Мицкевичу» (см.: Наст. изд.). – Сост. .

Более или менее сложное влияние сих шести чужеземных поэтов, соединенное с влиянием нашей собственной литературы, образует теперь общий характер всех первоклассных стихотворцев наших и, следовательно, характер нашей текущей словесности вообще. Но прежде нежели мы получим право говорить о сем общем характере, должны мы докончить картину литературы прошедшего года обозрением прозаических сочинений и журналов.