Виталий Аксенов - Сокровища Третьего Рейха. Судьба похищенных шедевров

Один из аукционов по продаже картин «дегенеративного искусства» в Швейцарии. Выставлен автопортрет Ван Гога

Первая официальная выставка «выродившегося искусства» (1918–1933) прошла в Карлсруэ в 1933 году, спустя несколько месяцев после прихода Гитлера к власти. В начале 1936 года Гитлер приказал четырем нацистским художникам во главе с профессором Адольфом Циглером, президентом Имперской палаты изобразительного искусства, обследовать все основные галереи и музеи Германии с целью изъятия «декадентского искусства». Член этой комиссии граф фон Баудизен дал ясно понять, какой тип искусства он предпочитает: «Самая совершенная форма, самый изысканный образ, созданный в последнее время в Германии, родился вовсе не в мастерской художника – это стальной шлем!». Комиссия изъяла 12 890 картин, рисунков, эскизов и скульптур немецких и европейских художников, в том числе работы Пикассо, Гогена, Сезанна и Ван Гога.

31 марта 1936 года эти конфискованные произведения искусства были представлены на специальной выставке «дегенеративного искусства» в Мюнхене. Эффект оказался обратным: огромные толпы народа стекались, чтобы полюбоваться на творения, отвергнутые Гитлером. Проходившая одновременно по соседству «Великая германская художественная выставка», на которой было выставлено около 900 работ, одобренных Гитлером, привлекла куда меньшее внимание публики. Чтобы поощрить «истинных германских художников», Гитлер учредил несколько сотен премий.

Образец нового арийского искусства. «Настоящий ариец»

Незадолго до начала Второй мировой войны, в марте 1939 года, в Берлине были сожжены тысячи художественных полотен. В конце июля 1939 года, по распоряжению Гитлера, на аукционах в Швейцарии был продан целый ряд картин, чтобы получить валюту. Покончив с «дегенератами», фюрер тяжко задумался, размышляя, куда бы направить свои нерастраченные творческие силы. Идею невольно подсказал его интеллектуальный друг и соратник Бенито Муссолини. Прогуливаясь по залам римского музея, фюрер с завистью любовался скульптурами и картинами великого итальянского Возрождения и тут его осенила блестящая идея: а почему бы не создать грандиозный музей всех времен и народов? Его музей! Сама по себе идея, конечно, замечательная. Но ни один существовавший в то время немецкий музей не отвечал замыслу Гитлера. Значит, надо построить новый, а хорошо бы вокруг музея еще создать и новый арийский город. Выбор пал на родной Линц, в котором фюрер провел свое детство и которому предстояло стать новой столицей на Дунае. Ликующие жители Линца с трудом верили своему счастью. Им предстояло жить в новой суперстолице, переселиться в роскошные дома, следить за движением звезд из новейшей обсерватории, а также любоваться экспонатами загадочного Музея холода.

Во время экскурсии фюрера по Миланскому музею его осенила блестящая идея создать свой грандиозный музей в Линце. Дуче еще не подозревает, что часть экспонатов из Италии незаконно будет вывезена в рейх

Стройка закипела. Уже шла война на два фронта, но Гитлер лично приезжал в Линц, чтобы контролировать ход строительства. Народ еще радуется, но энтузиазма поубавилось. Но чем заполнить залы музея? По-своему, это был бескорыстный человек – все, что он делал, совершалось во имя «Великой Германии», и наградой ему будет благодарность немецкого народа. Все деньги от продажи книги «Майн кампф» и марок со своим изображением Гитлер направил на покупку картин величайших художников всех времен и народов. Под личным повседневным контролем Гитлера действовала «зондерауфтраглинц» – за пять лет было «собрано» восемь тысяч картин, а на десятки тысяч были «получены права». Но, конечно, никаких денег бы не хватило для приобретения всего, что фашисты награбили с оккупированных территорий. Для того чтобы представить, какой размах приобрел грабеж, обратимся к свидетельству доктора Колера, ученого из бывшей ГДР: «Уже к 1938 году, сразу после оккупации фашистами Австрии, Гитлер стал подгребать под свое личное ведение все дела, связанные с культурой и искусством. Именно тогда в фашистской бюрократической машине появился термин «прерогатива фюрера» («фюрерфорбехальт»). Был издан его тайный приказ: «Все наиболее ценные произведения искусства должны быть сфотографированы и представлены на рассмотрение мне – я решу их дальнейшую судьбу.