Глеб Пудов - Беларусь. Штрихи к портрету

Три стихотворения пришли мне в голову в Мстиславле. И если появление первого вполне объяснимо и имеет «этнографические» причины, то второе и третье, вероятно, — просто игра подсознания:

Хотя, вероятно, что вовсе не про Мозырь это стихотворение.

Так назвал свое полотно один известный могилевский художник. Но обо всем по порядку.

Начало поездки в Могилев имело две запоминающиеся особенности: первая — утро в стиле Клода Лоррена, когда солнце заливало мягким светом притихшие окрестности Орши; вторая – четкие, почти наощупь ощущаемые, границы дождя, в который въехал автобус, на коем я передвигался: солнце исчезло совершенно, появились лужи и мрак, – утро выключили, включили ночь. Тем не менее, несмотря на все «катаклизмы», автобус доставил меня в Могилев точно по расписанию.

Хвала белорусскому порядку!

Поначалу город показался бессмысленным нагромождением советских и современных построек. Из-за гербов СССР выглядывали заводские трубы; здание облисполкома, как его минский двойник, подавляло все и вся; по широким проспектам ритмично двигались мрачные граждане родом из 80-х.

Однако чуть позднее многое изменилось, и причиной тому – улица Ленина и окружающие ее проулки. Впечатления от них все расставили на подобающие места: улица Ленина – хребет города Могилева, именно она – главное свидетельство его «истинной» истории. С нее надо начинать знакомство с городом.

Первое упоминание о нем относится к 1267 году. Вариантов расшифровки названия несколько, мне более других импонирует «Город могучего Льва» («Могий Лев»). Могилев часто страдал от военных действий, ведущихся между Московией и Речью Посполитой: переходил из рук в руки, полностью сгорал, терял большую часть горожан и т. д. Однако всякий раз восставал из пепла, продолжая оставаться культурным и экономическим центром большого региона.

Сегодня это – крупный промышленный центр, находящийся на востоке республики Беларусь.

Как говорилось выше, восток страны всегда тяготел к России, Могилев уверенно подтверждает этот факт: здесь разговаривают исключительно на русском; на ТВ преобладают российские каналы и проч. Первое время с трудом находились отличия от каких-нибудь Нижнего Новгорода и Самары, «разбавленных» Череповцом и Нижним Тагилом.

Тем не менее, Могилев – это Беларусь. Это книгопечатание, резьба по дереву, иконопись, изразцы, это, в конце концов, художник В. К. Бялыницкий-Бируля.

Уж коли выше было использовано сравнение с телом человека, то можно сказать, что сердечная мышца Могилева проходит по оси: ратуша – драмтеатр — костел св. Станислава. И если на втором подробно останавливаться не будем (упомянем лишь, что внешне это – кирпичный отголосок дворца Алексея Михайловича в Коломенском), то о других скажем подробно.