Юрий Соловьев - В поисках смысла. Сборник статей

В «Теогонии» Гесиода первой сущностью является Хаос. Он не имеет конкретных черт, и судить о нем можно, только исходя из этимологии: chaos берет начало от корня сha, chaino, «зевание», «зев», «зеваю». Хаос считается первопотенцией, которая составляет изначальную целостность и включает в себя все явления. По-видимому, это и есть то состояние сознания, которое соответствует состоянию уробороса у ребенка. В дальнейшем этот первый образ начинает дробиться на множество других, что интерпретируется древними авторами как их порождение из Хаоса. Однако, хотя эти образы и обретают некоторые конкретные черты, но, в виду недифференцированности первобытного восприятия, все еще совмещают в себе ряд явлений, слитых в единый образ. Таковы в греческой мифологии собакоголовые Эринии, крылатые, с девичьими головами, птицы Гарпии, человек с головой быка Минотавр, змееногие гиганты, змееволосая Медуза, люди-кентавры с туловищем коня, сфинксы с головой человека и телом льва и прочие миксантропические существа.

4

Следующая стадия развития у ребенка сознания, которую Кен Уилбер назвал «тифонической» (Тифон в греческой мифологии – полузмей, получеловек), относится к развитию памяти.

Всю эту стадию он делит на два периода – «осевого тела» и «образного тела» – в зависимости от характера воспринимаемых ребенком образов. «Осевые образы» – это обобщенный термин для первых устойчивых образов, помогающих дифференцировать воспринимающего субъекта от воспринимаемого или ощущаемого объекта» [стр. 31]. Их характерная особенность заключается в том, что они исчезают сразу же, как только внимание ребенка переключается на другие объекты [стр. 32]. То есть не являются устойчивыми и, значит, не удерживаются в памяти.

Напротив, «образное тело» характеризуется способностью младенца «воображать или рисовать в уме существование отсутствующих в данный момент объектов» [стр. 38]. То есть, «начиная с этого периода, образы решительно входят в сферу сознания, и… к концу второго года жизни ребенок может весьма точно воображать отсутствующие объекты и значит… формировать знание о том, что мир состоит из вещественных, неизменно существующих объектов, которые могут подвергаться всякого рода преобразованиям, сохраняя при этом свою тождественность» [стр. 40]. Иначе говоря, начиная с этого периода, ребенок учится запоминать те образы, которые в стадии «осевого тела» мог только воспринимать.

Свидетельством того, что в древности человек прошел те же стадии становления памяти, которые проходит ребенок, могут являться, как не странно, палеолитические наскальные изображения. По-видимому, возникновение наскальных изображений легче всего объяснить с психологической точки зрения как бессознательную потребность закрепления в рисунке образа, который, в стадии осевого тела, исчезает из восприятия. Возможно, именно реализация этой потребности и способствовала прогрессу в развитии памяти и переходу в стадию образного тела.

5

Для формирования детской психики характерно еще одно явление, имеющее прямые параллели с процессом формирования сознания у древнего человека. Это, столь характерное для мифологического сознания, одушевление материального мира, которое происходит на стадии развития языка. Эта стадия названа Кеном Уилбером «самостью членства (в культуре) – в том смысле, который вкладывал в этот термин Карлос Кастанеда» [стр. 46].

Пиаже объясняет это явление следующим образом: В течение ранних стадий (у ребенка – Ю.С.) мир и самость суть одно и то же; одно не отличается от другого (плеромические уроборические стадии). Но даже когда эти две категории становятся различными, вначале их очень тесная близость сохраняется: мир все еще сознателен и наполнен намерениями, самость все еще, так сказать, материальна. На каждом этапе процесса разделения оба они эволюционируют в смысле все большего расхождения, но у ребенка они никогда не разделяются полностью… На каждой стадии в концепции природы остается то, что можно было бы назвать «приверженностями», фрагментами внутреннего опыта, которые все еще тяготеют к внешнему миру» [стр. 40]. Так в ходе формирования речи и начала вербального мышления у ребенка происходит процесс одушевления материального мира.

А вот что мы находим у древних. Павсаний свидетельствует, что в Сикионе Зевсом считали каменную пирамиду, в городе Феспия воплощением Эроса был священный камень, а Плутарх рассказывает, что в Спарте особо чтили два соединенных перекладиной бревна: их принимали за неразлучных братьев Диоскуров – Кастора и Полидевка. То есть и каменная пирамида, и камень, и два бревна были для человека такими же одушевленными сущностями, как и он сам.