Дмитрий Травин - Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Пожалуй, нет. «Принтер» хоть и взбесился, но действует совершенно логично. Важнейшей задачей для российских властей сегодня становится обеспечение при необходимости «точечных» ударов по тем потенциальным лидерам общественного мнения, которые могут настраивать народ на оппозиционные действия. Новые законы предоставляют именно такую возможность.

Сам по себе народ пассивен и пока что к стихийному возмущению не готов. В экономическом плане жизнь у нас сносная, даже несмотря на кризис, и стихийных протестов обнищавших масс Кремль не ждет. Однако нервное напряжение в обществе нарастает. И если в нулевые годы или на рубеже десятилетий в стране еще было множество искренних фанатов Владимира Путина, которых ничем нельзя было бы настроить на протест, то ныне застой в развитии, коррупция чиновников и бессмысленная растрата миллиардов рублей на достижение внешнеполитических целей могут всерьез заинтересовать тех граждан, которые привыкли хотя бы изредка шевелить мозгами. Вопрос лишь в том, найдутся ли интеллектуальные лидеры, способные объяснить заинтересованным людям, что же действительно в России происходит, и призвать их к активным действиям.

Формально в демократическом государстве, каким считают Россию наши государственные лидеры, нельзя преследовать политических противников за разоблачение коррупции и за призыв к цивилизованному протесту. Однако можно напринимать множество всяких законов, руководствуясь принципом «Был бы человек, а статья найдется». Или, как шутили чекисты сталинских времен, «Если Вы еще на свободе, это не Ваша заслуга, а наша недоработка».

При ангажированности нынешних российских судов и расплывчатости формулировок законов, созданных «взбесившимся принтером», в случае надобности притянуть к ответственности можно любого человека. Вы говорите в лекции о проблемах нынешнего территориального устройства страны, а вас упрекнут в призыве к сепаратизму. Вы отстаиваете в статьях атеистическую точку зрения, а вам скажут, что это оскорбление чувств верующих. Вы расследуете коррупционные схемы, а вас притянут к суду за клевету на «ни в чем не повинного чиновника». Вы выходите в одиночный пикет, а он благодаря двум-трем провокаторам вдруг превращается в несанкционированный митинг со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями.

Массовых репрессий сегодня никому не нужно. Достаточно нейтрализовать моральную и интеллектуальную элиту общества. Важно сделать так, чтобы умные, квалифицированные и честные люди просто не лезли в политику, предпочтя помалкивать, занимаясь своим частным делом, или вообще эмигрировать. Если оставить народ без оппозиционных лидеров, вероятность трансформации политического режима резко снизится. Или, точнее, режим сменится в результате массовых протестов лишь тогда, когда развал экономики станет всеобщим и люди выйдут на улицу уже без всяких лидеров и без каких-либо разъяснений причин деградации режима.

С кем воюет Народный фронт?

В модели Володина вновь трансформируется система парламентских выборов. Россия возвращается от партийнопропорциональной системы к более сложному механизму избрания депутатов Государственной Думы, при котором одна половина ее состава формируется по спискам, а вторая — по одномандатным мажоритарным округам. На первый взгляд создается впечатление, будто власть сама не знает толком, чего хочет: то укрепляет политические партии, то вновь расширяет демократию, предоставляя возможность сильным местным лидерам проходить в парламент благодаря собранному в округе большинству голосов. Однако на самом деле логика в переменах есть, и связана она (как и в иных трансформациях) с меняющейся экономической ситуацией.

Партийно-пропорциональная система была очень удобна для власти. «Единая Россия» позиционировала себя как партия Путина и проходила в парламент, пользуясь путинским авторитетом. Там она имела явное большинство, причем кремлевская администрация могла не бояться никаких бунтов среди партийцев, поскольку каждый из них представлял собой лишь маленький винтик в огромной партийной машине. Любой винтик нетрудно было заменить на очередных выборах, а потому единороссы вели себя в целом послушно и не формировали даже умеренной внутрипартийной оппозиции. Как бы ни трансформировался кремлевский курс, они его всегда поддерживали ради того, чтобы быть включенными в следующий партийный список.