Дмитрий Травин - Просуществует ли путинская система до 2042 года?

Если же пересажать в большом количестве генералов ФСБ, работников прокураторы, народных избранников из числа жуликов и воров, мидовских борцов с американским империализмом, телепропагандонов, натравливающих нас на украинцев, а также всех прочих лиц, зарабатывающих правдами и неправдами огромные деньги, то сталинская система «социальных лифтов» вновь эффективно заработает. Газ до Китая, правда, и в этом варианте не дойдет, однако миллионы молодых людей с большими амбициями будут искренне славить национального лидера за предоставленные им карьерные возможности.

Движение «Наши» еще совсем недавно намекало Путину на то, что элита у нас неправильная и молодые карьеристы служили бы вождю гораздо лучше старых коррупционеров. Но почему-то Владимир Владимирович не стал обновлять элиту. Даже Сердюков не отправился шить варежки строителям «Силы Сибири».

Похоже, нынешняя российская элита живет по другим понятиям, чем сталинская. Она стремится продлить личное процветание, жертвуя при этом процветанием авторитарной системы в целом. И Путин ей в этом всецело помогает. Наверное, данный факт можно считать маленькой ложечкой меда в той бочке дегтя, которую на нас сегодня вывалили.

События, описанные в предыдущей главе, настолько изменили картину жизни в современной России, что впору говорить о принципиально новом Путине. Изменений в его политике очень много. И все они представляют собой части единой системы. Тщательно продуманной и выстроенной.

Три режима Путина

За 16 лет своего пребывания у власти (включая четырехлетнюю медведевскую интермедию) Владимир Путин сменил три политических режима. Каждый из них отвечал задачам соответствующего периода и трансформировался, когда возникали принципиально новые задачи. Понять смысл сегодняшних действий Кремля можно лишь в том случае, если мы не только проанализируем действия в Крыму, на Донбассе и в Сирии, но внимательно проследим эволюцию режимов и поймем, почему те «правила игры», которые были установлены раньше, в какой-то момент перестали устраивать «хозяина».

Хотя все три режима возглавлялись лично Путиным, каждый из них имел своего «творца» — ключевого политтехнолога. Создателем первого режима был Александр Волошин, второго — Владислав Сурков, третьего — Вячеслав Володин. Конечно, «персональное авторство» в таких случаях — это некоторая условность. Политические режимы являются продуктом деятельности целого аппарата, и личную роль президента здесь никак не следует преуменьшать. Но для простоты мы будем именовать три путинские эпохи моделью Волошина, Суркова и Володина, соответственно.

Волошин возглавлял кремлевскую администрацию в последние годы пребывания у власти Бориса Ельцина. Этого политического манипулятора справедливо относят к так называемой ельцинской «Семье», включавшей еще Татьяну Дьяченко, Валентина Юмашева и Бориса Березовского. Именно эти люди подобрали Путина в качестве президентского преемника и выстроили механизм, с помощью которого он пришел к власти. Для них Путин был не абсолютным властелином и не хозяином страны, а, скорее, первым среди равных.

Сурков работал лишь заместителем главы президентской администрации, но фактически сменил Волошина как главного манипулятора в тот момент (на рубеже 2003 2004 гг.), когда Путин понял, что может быть не первым среди равных, а полным господином над российской элитой. Произошло это в связи с резким ростом личной популярности президента в широких народных массах, вызванным двумя обстоятельствами: второй чеченской войной и увеличением реальных доходов населения на волне экономического роста.

Володин как заместитель главы кремлевской администрации вытеснил Суркова тогда, когда обстоятельства вновь радикальным образом переменились (в 2012 г.). Экономический рост практически прекратился. Увеличение доходов застопорилось, а к настоящему времени вовсе обернулось спадом. Массовые протесты зимы 2011—2012 гг. хотя и закончились ничем, однако продемонстрировали, что в «столицах» есть небольшая, но энергичная группа людей, прекрасно понимающих неустойчивость путинского «процветания» и не готовых мириться с авторитарным режимом, который к тому же еще и бесплоден.

Модель Волошина предполагала фактически сохранение ельцинского политического режима, но с некоторым усилением авторитарных начал. Кремль при Волошине довольно умело манипулировал сознанием граждан, но при этом не ограничивал основные свободы. Он применял персональные репрессии в отношении олигархов Березовского и Гусинского для установления собственного контроля над телевидением, но не предполагал контролировать бизнес. Для волошинской модели приоритетное значение имело экономическое развитие России, а авторитаризм выполнял лишь служебную роль, заключающуюся в обеспечении политической стабильности, необходимой для роста ВВП. По всей видимости, Волошин хотел создать что-то вроде эффективного авторитаризма чилийского, сингапурского, тайваньского или корейского образца и думал, что Путин готов придерживаться такой же стратегии.