Л. В. Мардахаев - Педагогическое наследие Калабалиных. Книга 2. Г. К. Калабалина

– Где же наши. Все же прошло пять лет.

Я говорю:

– Наверное, те, которые бегут быстрее всех.

Позади всех бежал Антошка, в шинели, которая была сшита для него. Вот такой была наша первая встреча с Семеном Афанасьевичем после его возвращения с фронта в конце 1944 года.

А затем мы переехали в Москву. Я хочу сказать: вот, что значит – друзья и что значит иметь очень много близких людей.

Работали вместе, сначала на Украине пять лет, потом в Клемёново семнадцать лет. В 1973 году случилась непоправимая беда – ушел из жизни Семен Афанасьевич. Мне казалось, что я не сумею справиться с этой трагедией, слишком большая была прожита вместе жизнь, – это была единая жизнь, немыслимая друг без друга. Кто помог пережить эту трагедию? Ребята, которые не оставляли меня ни на минуту, хотя я жила в Клемёново одна. Сын в это время работал под Москвой, две дочери – в Рязанской области. Все меня звали переехать, но я не могла оторваться от того места, где каждый кустик, каждое дерево было посажено его рукой, где столько вместе прожито, пережито, а потом, – это дом моих ребят, где они семнадцать лет жили. Куда же тогда они и к кому приедут, где смогут встретиться?

Уехать из Клемёново я не смогла и осталась одна. Помню первый Новый год. Мне было очень страшно! Как этот Новый год пройдет? И вы знаете, я получила столько писем, было столько звонков, что я не почувствовала себя одинокой.

А потом, видно, жизнь так удивительно устроена, я получила еще очень большой подарок. В феврале была поставлена пьеса «Колонисты». Скажу вам по секрету, что я ходила на спектакль, наверное, раз десять или одиннадцать. Я ходила на свидание со своей молодостью. Мне казалось, что я опять встречаюсь с Семеном Афанасьевичем. Удивительно, Николай Петрович Караченцов сумел войти в образ, понять Семена Афанасьевича, хотя никогда его не видел. Когда я была на спектакле, то события, связанные с Семеном Афанасьевичем, были живы в памяти, и еще очень кровоточила рана. Вы знаете, я впервые забыла себя. Мне казалось, что мне опять 16 лет, что я не сижу в театре Ленинского комсомола, а нахожусь в Харькове, в Полтаве, что я встретила того Семена, который посвятил мне тогда стихотворение, заканчивающееся такими строчками:

Вот действительно этого непутевого парня я увидела на сцене. И вы знаете, когда закончился спектакль, мне не хотелось уходить из зала. Я никого там не знала. Люди что-то говорили, поздравляли друг друга, а я сидела. Мне так не хотелось, чтобы кто-то подходил ко мне и выводил меня из состояния, в котором я была. Подошел артист и сказал, что будет обсуждение. Пришлось прийти в себя. Второй раз я смотрела этот спектакль уже более спокойно. Когда после спектакля ко мне подошел Коля, я его, честно говоря, не узнала. Я чувствовала его, чувствовала, что это Семен, это мой Семен. Впоследствии этот спектакль я воспринимала иначе.

Когда мне было трудно в детском доме, я шла к Макаренко посоветоваться. Эти обращения сыграли огромную роль в моей жизни. Они очень помогли пережить трудности, возникающие в моей жизни. Видите, сколько, оказывается, хороших людей, сколько хороших друзей оказалось у меня на пути в эти трудные минуты. И не случайно эти люди стали мне страшно близкими, дорогими и очень, очень родными.

В заключение мне хочется сказать:

– Дорогие друзья! У Гамзатова есть такие стихи: «Берегите друзей». Самое дорогое в жизни – это лучший друг. Чем больше у вас будет друзей, тем вы богаче. Не материальное богатство, – оно относительно. Я имею в виду богатство душевной теплоты, которая вас окружает. Постарайтесь сами дать эту теплоту другому человеку. Счастье человека необходимо оценивать по количеству людей, которых он сделал счастливыми. Мне кажется, что Антон Семенович был очень счастливый человек, потому что он очень многих сделал счастливыми.

Вам предстоит очень сложная работа – формировать фундамент детской души. Ведь это вы его формируете. Что вы заложите, то и будет потом в жизни этого человека. Чем больше ребят сделаете счастливыми, тем счастливее будете сами.

Вот такого большого человеческого счастья в этот замечательный для меня день, я желаю вам, дорогие девочки.

Спасибо за доброе письмо, заботу, сердечность.

Пережила я, конечно, страшные минуты, когда в одиннадцать часов вечера вошла из столовой в спальню и увидела открытый шкаф и вывернутые из него вещи, зная, что все двери входные закрывала. Я сказала вслух: