Александр Киселев - Велики Великие. Юбилейные хроники в новом прочтении

Кстати, о нашей «северной славе», славе предков, которые, как суворовские солдаты, гордились не только победами, но и лишениями на марше. О ней и нам следует помнить крепко. А уж пятой-то колонне, всяким там агентам влияния – зарубить на носу.

Первым признаком дикости называл неуважение к предкам и истокам своим Пушкин. Без беззаветной любви к ним, считал он, все превращается в «алтарь без божества». «Дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим» [15] Опровержение на критики, 1830 г. ⁄ Пушкин А.С. Собрание сочинений в 11 т. – Изд. Слово/slovo, 2013. , – гневался Александр Сергеевич. Вразумлять неразумных призвано просвещенье, что в молитвенных текстах связано напрямую со светом. А это равнозначно очищению от греха. То-то «смело сеял просвещенье самодержавною рукой» царь Петр. «Он Богом был твоим, Россия». И не дураками, знать, оказались большевики, создавая по дворянской модели систему образования. Не по болонской, егэшно-тестовой – нет.

Конечно, они с Петром – тоталитаристы, диктаторы. Только вот иной раз думается: почему во всем мире так чтут военачальников, с одобрения народа ставят памятники им. А ведь они диктаторы. Кровавые. Не потому ли уж, что полководцы в первую очередь великие организаторы. Не враги своего народа, но и не угодники толпы, не расхристанные демагоги – пустомели, если говорить по-русски.

Пушкин, за коим «грех алчный» гнался по пятам, не раз оказывавшийся в объятиях страстей, ценил-таки крепкую волю правителя. И земного, и, тем более, небесного, способного и «меч» принести в сей грешный, развращенный мир, и огонь возжечь.

«Время изменяет человека как в физическом, так и духовном отношениях», – писал Александр Сергеевич в статье «Александр Радищев». – Глупец один не изменяется, ибо время не приносит ему развития, а опыты для него не существуют» [16] Александр Радищев ⁄ Пушкин А.С. Собрание сочинений в 11 т. – Изд. Слово/ slovo, 2013. .

Мучающийся в течение жизни и духовно и физически, поэт – не глупец, отрекся в зрелом возрасте от юношеских вывихов. И даже от «Гаврилиады», не такой уж и кощунственной поэмы, по мнению авторитетного критика, историка литературы Ю. Айхенвальда («поэзия в своем горниле очистила здесь и освятила все, что могло бы ранить верующее сердце» [17] Айхенвалъд Ю.И. Силуэты русских писателей. В трех книгах. Москва, издательство «Товарищество «Мир», 1913–1914 гг. . – Ю.Л. ).

Пушкин осудил и стихийную, анархическую свободу, которая в любую минуту может сорваться в «пугачевщину», в бунт «бессмысленный и беспощадный». К счастью, в утешение нам, стоящим на краю, он предрекал, что «пугачевщина» не только прекращается, но и сама себя осуждает. «Богу было угодно наказать Россию через мое окаянство», – так говорит подстриженный под кружок чернобородый Емельян в пушкинской «Истории пугачевского бунта». Правда, говорит это лишь перед казнью.

О, правители! Держите ухо остро. И послушайте Пушкина. Когда формируете хотя бы свое окружение, подбираете советников:

Пушкин – учитель. Пушкин – свет. Пушкин – талисман, надежда и символ. Известно, что земная жизнь его завершилась по-христиански: покаянием, всепрощением. «Полное, глубокое, удовольствованное знание» [19] Жуковский В.А. Собрание соч. в 4-х томах. М.-Л.: Художественная литература, 1959–1960. прочел Василий Жуковский на лице уходящего в мир иной беспокойного в жизни гения.

Кончина Пушкина, простившего перед тем даже Дантеса, в сознании соотечественников навсегда запечатлена как национальная трагедия.

Пушкин умер. Но, согласно Нового Завета, у Бога-то все мы живы.

Это же Пушкин говорит, тряся гордой головой и прожигая глаголом людские сердца.

Мы верим своему лучезарному, а не мрачному пророку. Верим: «исчезнет краткий наш позор», будет в славе, доброй и заслуженной, Родина наша.