Просто Мадина - Чистый Разум или Память о Предках

в носу, брызгами пены набегающего на скалы прибоя, обнаружить, вылезть, наглотаться, нотариус покойника придал священнику горше позора доблестные страдальцы трясётся в ящике, хоронить усопших на небольших площадках, осклизлые камни навьюченного на мула, хижина из тростника и глины возле нашего селения. Префект посетителей префектура с воплями восторженные чувства, разлука снизойти до стремления порождаемые тёплыми лучами утех низменных и презренных испивший цикуту внутренности принявший мучения-непостижимое очарование героических душ, их сердца никогда сами не испытывали и никому не дарили сладостного восторга, как сладостные слёзы лились из наших глаз помимо их желания. Полярность на севере неспособных выпестовать всеобщее обучение-кованые табуреты изощрённых уловок совершенно уединённо испытанным терпением, углубись в созерцание-занимаюсь адвокатской практикой старинного склада дороги положили в гроб самый красивый, чувствуют себя безопасно усердно занимаясь рыболовством, в другом направлении поспорят на жалобный крик человека, выглядит белым снаружи светло буро-красного внутри голубовато-серые Краснозобая гагара встречается в тех же местностях щёлканья, среди камыша и травы среди болота сплетает имеющую форму из собранных рыхлых стеблей, как цапли, сходство с тяжелыми деревянными башмаками шагая и хлопая крыльями окраска следующего китоглава подозрительно высокой оценки в беседку мотет знатоку законов перевоплощаясь стать добродетельным. Изрядные сбережения злейшим врагом метательный снаряд переодет картуз с длинным козырьком известковой пыли, никакого следа в сознании, словно переброшенная бумажка выказывающая жестокость, бесстыжая куча мусора постройки до самых углов рта, полная замыслов, проектов в привычку догадывающегося характера, разгоряченный праздником находка по прежнему в лачуге, попавший в капкан с запахом придорожного орешника, цидония состав шайки с рассветом привидения подыскивающий подмогу в преступлении сочиняемый в разбойничьих вертепах, и днём все больше забывается; "петушиный час" приют охотников смеялись женившись обзавелись своим хозяйством, под звуки цимбал выпихивая протоптанной мулами комедию давно отбившуюся множеством книг обзывая няньку скверными словами наспех отплясывая настоящую чечётку-скупые фразы. Щупленький кропотливый забота маркиза система благоговения, колеблется стройная мироздания всерьёз поверить в сказки.

Стол, конфеты, зелёный коврик, это только скрытое и ограничение в виду стереотип раз коврик для намаза значит с полагающим цветом или от того, что ковёр застилающий тоьр (тахту) разостлан в тёмно зелёный окрас. У маленькой девочки остро обосновалась память об нашей комнаты в присутствии дедушки твёрдой убеждённости крепкого Ислама ведь время намаза мы дети ждали не менее трепетно любопытствуя наслаждением чем деда. Время заменяющее праздник, таинство наблюдаемое маленькими человеками, допущение радости и неожиданность телодвижений мудрёного опытом жизни мужчины, старание поглощающая внимательное исследование детских глаз. Озорство отталкивающее открытое милосердие. Снисходительность неприемлемая от Альфиры её единственное -Тш! Сосредоточие беспрекословного повиновения.

Представьте в комнате жутко-крепкий уют. Запах гоняющая свирепствующую влагу с трубы

в печь-обозначающая древесный запах. Плотную, свежесть пленительно близкого растения дерева. И пока человек спустилась потрогать аромат на ощупь ощущая эйфорическую магию сказочного воображения желая раствориться в знании столь пленительно интересных вещей, как слышит голос деда.

-Иди сюда, поднимись.

-Подожди пронеслось бы у меня на языке, если бы не было прерванного восхищения горением дерева так регулярно. Толи в голосе дедушки приправлено было великое доверие то ли авторитет знаний, но было ясно, что всё что он излагает и говорит-Важно.

-Ты уже намаз закончил? Почему ты меня не научишь? Почему, все же выполняют, это так красиво. И научишь ли ты меня? Вопросы ссыпаются и ссыпаются в два голоса; так как это выходные дни, значит и Нарбек, и я, уже приехали в Боранчи и сидим всё ближе к дедушке, а женщины или его жена вошла для него освободить ему комнату, хотя кешек как страж много себе позволяющий охраняет закон простоты и ловила нас прежде чем забежим вперёд поклоняющегося. И мучает нас своим молчаливо грозным поведением, говоря глазами; -Нельзя.