Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 7. По зимнему следу

Или вот африканские грифы. Вымокли после ливня до последнего перышка, отяжелели, лететь не могут. Но грифы знают, что нужно делать после дождя. Посмотрите, как они сушатся. На солнцепеке, на ветерке выбрано дерево. Надо терпеливо посидеть вот так с полчаса… Снимок я сделал на дороге в Танзании. Мы дважды после дождя проезжали мимо сухого дерева и оба раза видели грифов. Видимо, сушатся они регулярно…

Скоростные самолеты, спутники и космические корабли сделали Землю маленькой. На снимках мы видели шарик, подернутый белыми облаками. Но не так он и мал, этот шарик, если сейчас у нас под ногами хрустит снежок, оконные стекла покрыты морозным папоротником, а в это же время где-то в Танзании после ливня сидят на дереве грифы и сушат на солнышке крылья.

Окно в природу

Морозно. В приоткрытую форточку утекает наружу струйка тепла. Кто это приспособился, греется? Тихо отвожу в сторону занавеску. На ветке у форточки сидит воробей. Нахохлился, вобрал голову, похож на серый пушистый шарик. Нас разделяет только стекло. Воробьиная осторожность должна заставить этот комочек жизни вспорхнуть, соединиться со стайкой замерзших собратьев. Но очень уж хорошо и тепло у окна. Воробей настороженно следит одним глазом. Стараюсь не шевелиться. И воробей начинает подремывать. Маленький глаз закрывается. И я вспоминаю, как сам много раз с мороза усталый засыпал возле печки…

Каждый человек с самого детства знает этих маленьких вороватых птиц. Возле нас они кормятся, согреваются. Их песню – простое чириканье – мы часто вовсе не замечаем. Но стоит ей почему-либо утихнуть, мы чувствуем, что привыкли к этим нехитрым звукам, к бойкому, суетливому проявлению жизни. И если мы расстаемся с родными местами, воспоминание о доме непременно связано с этой серенькой птицей.

Недавно я записал рассказ моряка о воробье, который прижился на корабле и плавал из Черного в Средиземное море. Моряк рассказал, как много радости и приятных забот доставлял матросам этот преданный путешественник. Корабль шел в виду чужих берегов, но птица ни разу не попыталась слететь на землю. А в Средиземном море, когда к нашему кораблю близко подошел американский ракетоносец, воробью вдруг вздумалось поразмять крылья. «Воробей вспорхнул, и мы на палубе затаили дыхание. Он опустился на мачту к американцам. В бинокль мы хорошо видели: сидит, озирается… Кто не ходил в море, пожалуй, и не поймет, сколько переживаний может доставить простой воробей. Не очень приятная штука, когда рядом с тобою плывет чужой военный корабль. Но тут все мы страстно желали: только б не отошел… Видно, птица, так же как человек, привыкает к своему месту. Посидел минут пять на чужой мачте наш воробей и, видим, взлетел. Летит! Мы все заорали «ура!». Боцман выскочил: в чем дело?! Но тоже заулыбался, когда узнал…»

Крыши домов были усеяны мертвыми воробьями.

Воробьи привязаны к человеку. В морозы я наблюдал: они залетают в метро, поселяются под стеклянной крышей Московского ГУМа. В Кузнецке я поразился темной окраске птиц. Оказалось, воробьи морозными днями залезают погреться в трубы. Птица охотно пользуется нашим хлебом и нашим теплом. Но попробуйте заманить воробья на ладонь. Почти невозможный случай! Синица садится, а воробей будет держаться поодаль, будет воровато с оглядкой прыгать, но на руку сесть не захочет. С воробьями у человека особые отношения.

Помню с детства: как только в огородах поспевали подсолнухи, корзину каждого обвязывали легкой тряпкой – от воробьев. Так и стояли подсолнухи в пестрых платочках. Поспевают вишни в саду – обязательно ставили чучело, тоже от воробьев. Ущерб урожаю в тех местах, где птицы хорошо плодятся и благоденствуют, может быть очень заметным, и потому, наверно, в названии воробья имеется слово вор, а вора, конечно же, надо бить, гнать. Я не помню, правда, чтобы воробьев избивали. Скорее, их всегда прогоняли, пугали. И рядом с красноречивым воробейживет и другое русское слово: воробушек.

Воробей, пожалуй, самая распространенная птица земли. Любопытно, каковы ее отношения с человеком в других местах? Тут будет уместно вспомнить два любопытных случая.