Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 7. По зимнему следу

– Гуд ивнинг, джентльмены! Как прошел день? – Мистер Стивенсон явно доволен, что, кроме всего, чем обычно интересуются посетители заповедника, мы заметили еще и дороги, насыпанные с большим трудом, постройку музея, домики для охраны, гараж, насосную станцию, умелую планировку усадьбы. Стивенсон не из тех англичан, для которых Африка – место, где умножаются капиталы. Он труженик. Правительство Танзании предложило ему остаться работать. Заповедник Микуми – его детище. Это самый молодой заповедник в стране.

– В Советском Союзе, я знаю, много строек. Вам не надо объяснять, что значит в диком месте иметь дорогу, электричество, горячую воду, – Стивенсон показал ладони в ссадинах и мозолях.

Дом Стива (так он просил его называть) сложен из дикого камня и стоит на самом краю усадьбы. Мы слышали, как в темноте совсем рядом топчутся буйволы и кто-то пробегает легким шуршащим шагом. На столик под тамариндом жена и теща хозяина приносят английский чай с молоком.

Разговор о природе и заповедниках. Сибирь и Подмосковье интересуют хозяина так же, как гостей Африка. Сколько заповедников? Что охраняют? Есть ли туристы? Каковы правила? Как удалось сберечь сайгаков и подмосковного лося?..

Потом наступает наша очередь спрашивать…

Вот что я понял из поездок в девять других заповедников и из этой беседы с директором Стивенсоном:

Восточная Африка – единственное на земле место, где еще можно увидеть стада крупных животных, какие жили когда-то по всей планете. Но таких островов жизни и тут осталось совсем немного. Из числа животных, которых европейцы застали на Африканском материке, явившись сюда в прошлом столетии, сегодня осталось «примерно десять процентов». Виною тому – ружье белого человека. В тридцатых годах стало ясно: если срочно не принять меры, слоны, носороги, львы, буйволы, стада антилоп останутся разве что на картинках. Были созданы первые заповедники. Появилась надежда. Но в это же время богатые люди Америки и Европы продолжали (и продолжают теперь!) ездить в Африку с ружьями. Пять тысяч слонов и тысяча носорогов – до сих пор ежегодная дань человеческой страсти к убийству. Заповедники стали единственным местом, где еще может что-нибудь сохраниться. Но во всей Танзании был всего один заповедник. И когда государство в 1961 году обрело независимость, в Европе и Америке раздались расистские голоса: «Теперь все передушат». Обеспокоены были и друзья Африки. В огромной куче забот, политических споров и хозяйственных дел найдутся ли время и силы подумать о единственной в своем роде ценности на земле? С гордостью за африканцев теперь можно сказать: они хорошо поняли огромную ценность своей природы для всего человечества и все выгоды, которые можно извлечь, приглашая в страну туристов. Вот интервью президента Танзании Джулиуса Ньерере европейскому журналисту:

«Меня лично мало привлекают дикие животные. Я не могу себе представить, чтобы я мог проводить свой отпуск, занимаясь рассматриванием крокодилов, но мне известно – европейцам и американцам это нравится, они стремятся увидеть слонов и жирафов. В Танганьике сохранилось небольшое число африканских животных. Я позабочусь о том, чтобы туристы смогли их увидеть. По моим соображениям, дикие животные станут третьим важнейшим источником дохода в нашей стране после сизаля и алмазов».

Оптическая труба. Опускаешь монету и как на ладони видишь скрытую жизнь.

Сегодня в Танзании стало уже пять заповедников.

Заповедник Микуми еще не вполне готов к приему туристов, он пока осторожно себя рекламирует; к тому же он лежит не на главной туристской дороге. В других же местах мы видели: раскрашенные под жирафу и зебру автомобили туристских компаний идут в заповедники непрерывно.

Для ночевок туристов – почти везде легкие круглые хижины с камышовой, конусом, крышей. Под камышом, правда, всегда спрятаны жесть или пластик, но камуфляж разумен, он помогает туристскому городку вписаться в пейзаж, радует глаз самобытностью. А в хижине всегда сверкают белизной умывальник, ванна, уборная. Вода тут горячая и холодная, кровать – под пологом от москитов. Маленький музей, ресторан и неизменный большой костер по вечерам – таков приют для туриста. Ночлег в приюте – удовольствие недешевое. Но и едут пока что в Африку люди небедные.

Чаще всего видишь пожилых припудренных дам и таких же, преклонного возраста, кавалеров. Дети пристроены, забот немного, а деньги есть. Из радостей жизни осталась только одна – путешествия.