Вадим Климов - Достоевский проездом. Барнаул 1857—2021 гг. Пьеса-экскурсия

ПП. Деньги они всегда деньги. Один серебреный рубль времён правления Александра II, в 2021 году стоит на антикварном рынке 25000 рублей. Серебряный рубль – монета и денежная единица Российской империи, чеканилась с 1704 года, имела хождение по 1897 год. В период с 1769 по 1840 год серебряный рубль оставался вспомогательной денежной единицей и имел рыночный курс обмена с ассигнационным рублем. В 1897 году серебряный рубль прекратил существование, был издан указ об эмиссионных операциях Госбанка, получившего право выпуска банкнот, обеспеченных золотом. В 1843 году за рубль серебром можно было получить 3,5 рубля ассигнациями.

ФМ. Я спрашиваю себя: «Чем же будешь ты жить?» – ибо, конечно, жалованья недостаточно для двух. Моя жена многого не потребует; она со взглядом здравым на жизнь. Она была в несчастии, она переносила его гордо и терпеливо; по крайней мере, она не мотовка, будь уверен, а, напротив, хозяйка превосходная, если не жить в Петербурге и в Москве, то мне вполне достаточно 600 рублей серебром в год. Где же я их возьму? Я надеюсь на бога и на царя. Я надеюсь, твердо, что мне позволят и скоро быть понятым, – писать и печатать. Подожди, друг мой, ещё услышишь обо мне и хорошо услышишь. У меня уже теперь есть написанное, и если позволят напечатать, то будет, по крайней мере, на 1000 рублей серебром. Теперь труд давно уже вознаграждается. Себя же я насиловать не буду, как прежде, не буду срамить себя, и писать мерзости, через силу, для доставления статей в срок, по контрактам. Эта работа всегда убивала во мне все силы, и никогда я не мог написать ничего дельного. Но теперь дело другое. Материалов у меня бездна. Мысли мои прояснели и установились. То, что я напишу, уже, конечно, не откажутся напечатать в журналах, а, напротив, примут с радостью. Я это знаю наверно. Конечно, я могу заработать без труда большого несравненно более шестисот рублей в год. Но я кладу только 600 на свои потребности и буду иметь их. Если же это не удастся, то в Сибири такая нужда в людях честных и что-нибудь знающих, что им дают места с огромными жалованиями. И я знаю, наверно, что мне не откажут, а, напротив, примут меня с радостью. Одним словом, я не пропаду. Но покамест, пока служу, по крайней мере, на этот год, надо чем жить. Рассчитав всё, ибо надо завести и квартиру, и какую-нибудь мебель, и одеться мне и ей, и заплатить за свадьбу, на всё это надо мне 600 рублей серебром. Один из моих знакомых, человек, с которым я сошёлся по-дружески, богатый и добрый. Я просил у него взаймы, не скрывая от него моих обстоятельств, надежд и прямо объявив, что могу заплатить ему только через год. Но этот долг надобно отдать. Это священный долг. И потому я намерен обратиться к дядюшке, написать ему письмо, изложить всё без утайки и попросить у него 600 рублей серебром. Может быть, и даст – и тогда я спасён. Если даст дядюшка, то да будет он благословен! Он меня спасёт от беды, ибо тяжко иметь на плечах долг в 600 рублей серебром. Если же не даст – его воля! Он так много сделал для нас, он до такой степени заменил нам своими благодеяниями отца, что мне грешно было бы роптать на него.

ЧЕЛОВЕК. Обедать изволите идти. ( Поёт ). Но не долог срок на земле певцу, все бессмертные в небесах.

ПП. А это откуда? Рязань певучая.

ФМ. Это из «Руслана и Людмилы». Премьера была за 20 дней до моего ареста в 49-м году.

ПП. Подавай одеваться.

ФМ. Надобно обязательно мармеладу купить.

ПП. Мы отправляемся гулять и обедать, а человек мой сходит за мармеладом.

На улице мороз и тихо. Яркое солнце бледным пятном пробивается через дым, который стоит сплошным туманом, как английский смог над Пекином в 2021 году. Дымят заводские трубы, топят печи в домах. Дым стелется в речную ложбину Барнаулки. На Сенной площади стоят крестьяне, лошади покрыты попонами, и над ними вьется пар. Пётр Петрович и Фёдор Михайлович перешли речку по льду, прошли два квартала, и вышли на угол Соборной площади. Пётр Петрович и Фёдор Михайлович тепло одеты, Пётр Петрович в зимнем пальто и меховой шапке, Фёдор Михайлович в новой шинели прапорщика и модном башлыке поверх кивера. Полусаблю он оставил в квартире. В доме остался Человек, он смотрит в замёрзшее окно, и приглядывает за редкими прохожими. В руках у него полусабля. Он грустит. И вдруг ему показалось, что, мимо окон крадучись, прошёл пехотный офицер. Человек перекрестился.