Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате

Некоторые выбирают собак по характеру. Тут селекция тоже вовсю поработала. Есть собаки невозмутимо спокойные, есть игривые, с чувством юмора, есть нервные, возбудимые. Но есть еще и черты характера индивидуальные, как у людей. Причем формируется этот характер несознательно самим хозяином. Собака в некотором смысле является тенью характера человека.

«Она соображает…» – уверенно говорят владельцы собак о своих любимцах. Тут часто много преувеличений. Но, конечно, собака – существо умное, возможно, самое умное после самого человека. И впечатление это усиливается тем, что собака живет рядом с нами, наблюдает за нашими повадками, «изучает» нас, улавливает интонации голоса, последовательность часто повторяемых слов и движений. Отсюда поражающее нас поведение. «Сидим за столом с мороженым. Носим в ложках по очереди и кладем угощенье в миску собаки. И вдруг она берет миску в зубы и идет к столу – дескать, что за глупость носить далеко, гораздо удобнее миску подвинуть ближе. Собака умнее нас!» – пишет мне владелец этой овчарки. Конечно, это милое заблуждение. Скорее всего, наступила пауза в подношениях и собака, предъявив миску, попросила угощенье продолжить. И это, конечно, тоже говорит о ее сообразительности.

Мне приходилось наблюдать за собаками в разных странах. Видел холеных псов в Нью-Йорке (у одного были покрашены когти и сверкали часы на передней ноге), видел кротких, пугливых, бездомных собак в городах Индии, знаю повадки деревенских собак в России. Наибольшее впечатление произвел культ собак на Аляске. Когда-то собачьи упряжки были тут единственным транспортным средством. С появлением вездеходов, снегоходов и самолетов держать собак для упряжек стало невыгодно. «Но собака – это часть нашей истории. Давайте их сохраним!» – обратились энтузиасты к жителям штата. И ездовых собак сохранили. Я почти не видел на Аляске собак в доме у человека, зато рядом «на свежем воздухе» у конурок видишь сразу десять-пятнадцать. Ежегодно на Аляске устраиваются большие и малые гонки собачьих упряжек. Многие в них участвуют, но многим и просто приятна возня с жаждущей бега компанией. А для ездовых собак гонка по снегу впереди санок, на которых стоит человек, – высшая радость.

Так уж устроен наш тысячелетний друг, – служение человеку и дружба с ним являются смыслом существования собаки.

• Фото автора. 31 декабря 1993 г.

Об этом орехе я много слышал. Увидел же первый раз его в доме немецкого профессора Гржимека. Показывая фантастически большое «семечко», профессор улыбнулся: «Со средних веков орех называют «срамным». И, как видите, не случайно»… А на прошлой неделе, желая потешить гостей за именинным столом, мой друг Михаил Домогацких вынес на обозрение это чудо природы. И лишь один человек сказал, что орех похож на боксерские перчатки. Остальные весело поддержали средневековых монахов: «Срамной, срамной!»

Прежде чем рассказать, как и где этот орех вырастает, вернемся к Средневековью. Об этой диковине, приносимой волнами к берегам Индийского океана, ходили легенды. Находки были нечастыми. Подданному, утаившему ценность, король Мальдивский, например, приказывал отрубить руку. Диковине, приносимой невесть откуда волнами, приписывали волшебные свойства. Считалось, что вода, хранимая в экзотической скорлупе, спасает от яда, лечит желудок, эпилепсию, сообщает силу и страсть мужчинам.

В Европу орех впервые в 1553 году привезли португальские моряки. И тут диковине приписали много разных чудодейственных свойств. А поскольку никто из моряков никогда не видел дерева, на котором произрастали такие орехи, родилась мысль, что они подводного происхожденья. Редкость вызывала всеобщее любопытство и, как все редкое, была в цене. Пишут, немецкий кайзер Рудольф II Габсбург (1576 – 1612) предлагал 4000 гульденов (122 кг золота!) за сосуд, искусно сделанный из «морского ореха». Но хозяин якобы сосуд не продал.

Редкий орех долго оставался загадкой для европейцев, ибо принадлежит к числу эндемиков (то, что растет или обитает на маленькой территории в какой-либо точке земли). Для ореха такой точкой были два из затерянных в океане Сейшельских островов. И только во второй половине XVIII века завоевавшие Сейшелы французы увидели пальмы, на которых висели диковинные «плоды». И уже не «дар моря» – скорлупку, а горы полновесных орехов доставлены были на кораблях с затерянных островов. Легенда о морском происхождении была развеяна, но цены на них упали не сразу – долго держалась вера в чудодейственную силу орехов, которая была, конечно, воображаемой.