Нил Гейман - Вид с дешевых мест (сборник)

Картина так и останется незавершенной, мы так и не поймем ее создателя до конца, и тайна, в конечном счете, так и пребудет неразгаданной. Или, как выразился сам Дадд в финале своего стихотворного «Упразднения картины…»:

Я написал это для номера журнала «Интеллиджент Лайф» за июль/август 2013 года, разграбив собственное предисловие к великолепному роману Марка Чадборна «Мастерский замах сказочного дровосека» (2008).

Никогда на самом деле не ожидал, что мне придется давать советы людям, выпускающимся из высшего учебного заведения. Сам я никогда ни из чего подобного не выпускался – и даже не впускался. Из школы я сбежал, как только выдался шанс, – когда от перспективы еще четырех лет принудительного обучения (прежде чем я смогу стать писателем, которым хотел быть) впору было задохнуться.

Я вырвался в мир, я писал и становился тем лучшим писателем, чем больше писал; и потом еще писал, и никто вроде бы не возражал, что я все выдумываю: люди просто читали мою писанину и платили за это деньги, или не платили, а иногда даже нанимали меня написать для них что-нибудь еще.

Все это оставило меня с чувством здорового уважения и приязни к высшему образованию, от которого те из моих друзей и родственников, кто ходили в университеты, излечились уже давным-давно.

Если оглядываться назад, это было выдающееся путешествие. Не уверен, что его можно назвать карьерой, так как карьера подразумевает некий план, которого у меня никогда не было. Самое близкое, что у меня было к плану – это список, составленный мною лет в пятнадцать: в нем было все, что я хотел в жизни сделать. Написать взрослый роман, детскую книгу, комикс, фильм; записать аудиокнигу; сделать сценарий эпизода «Доктора Кто» и т. д. Нет, я не делал карьеру – я просто делал следующее, что было в списке.

Вот я и подумал, что расскажу вам все, что сам хотел бы знать, когда начинал, и даже несколько вещей, которые, если оглядываться отсюда назад, действительно знал. И еще что я дам вам самый лучший совет, который получал сам и которому совершенно не смог последовать.

Прежде всего и во-первых: когда вы начинаете карьеру в искусстве, вы никакого понятия не имеете, чем на самом деле занимаетесь.

И это здорово. Те, кто знают, что они делают, знают правила. Они знают, что возможно и что невозможно. Вы – нет. И не должны! Все правила относительно того, что возможно и что невозможно в искусстве, придуманы людьми, которые никогда не проверяли границы возможного, выходя за них. А вы можете.

Если вы не знаете, что что-то невозможно, это оказывается легче сделать. А раз никто этого раньше не делал, они не успели придумать правила, призванные не дать вам сделать это снова.

Далее, во-вторых: если у вас есть идея, чем вы хотели бы заниматься, зачем вас сунули в этот мир – идите и делайте.

Сначала это куда труднее, чем кажется, а под конец – гораздо проще, чем вы и представить себе могли. Потому что в нормальных условиях прежде чем попасть туда, куда вы хотите попасть, вам приходится сделать ряд вещей. Я хотел писать комиксы, романы, рассказы и фильмы и поэтому стал журналистом, потому что журналисты имеют право задавать вопросы – а еще всюду лезть и выяснять, как работает мир и делать всякие вещи, которые мне были нужны, чтобы не просто писать, но и писать хорошо. А еще мне платили деньги за то, чтобы я учился писать экономно, внятно, подчас в крайне суровых условиях и вовремя.

Бывает, путь к тому, чтобы делать то, что вы надеетесь делать, очерчен очень четко, а бывает, что почти невозможно понять, правильно вы поступаете или нет, потому что ваши надежды и цели приходится как-то увязывать с тем, чтобы что-то есть, платить долги, находить работу, понимать, чего вы реально можете достичь.

Что сработало лично для меня… – представить, что место, где я хочу оказаться (быть писателем, в основном художественной литературы, делать хорошие книги, хорошие комиксы и зарабатывать на жизнь словами) это такая гора. Далекая гора… моя цель.